От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»

— Валентин, голубчик, у меня ученые бунтуют. Дай «зебру», будь другом.

— Нелетная погода, — сказал Страут металлическим голосом. — Метеорный поток высокой плотности, старты к внешним планетам запрещены вплоть до особого распоряжения.

— Честью прошу, — сказал Холмов угрожающе.

— Капитан Холмов, — сказал Страут. — Убирайтесь вон с линии.

— Зверь, — сказал капитан Холмов. — В будущем году перейду работать в Диспетчерскую.

В репродукторе щелкнуло, и голос оборвался.

— То есть, — сказал Быков, — ты и меня не выпустишь, Валентин?

— Сегодня — нет, — сказал Страут. — И завтра нет. Послезавтра — пожалуй.

— Ладно, — сказал Быков. — Мне, собственно, и надо послезавтра.

Репродуктор снова заговорил, на этот раз по-китайски. Страут ответил коротко и переключил экран. На экране теперь было черное небо и странные очертания какого-то корабля.

— Узнаешь? — сказал Быков Дауге.

— Нет, — сказал Дауге.

— Это «Тахмасиб». «Хиус-9». Мой «Хиус».

— Он похож на перевернутый бокал, — изрек Дауге.

Фотонный корабль неподвижно висел в центре экрана. Он действительно напоминал фужер для шампанского с очень толстым дном.

— Я таких еще не видел, — сказал Дауге. — У нас на марсианских трассах работают «Хиус-3» и «Хиус-4».

— Еще бы, — сказал Быков. — Такой бокал спалил бы любой ракетодром. У него мощность в восемь раз больше, чем у старых черепах.

Старыми черепахами межпланетники называли первые модели фотонных кораблей.

— Для планет с атмосферами он совершенно не годится, — сказал Алексей Петрович. — Особенно, если на них есть люди. Работает исключительно на трансмарсианских линиях.

— Красавец, — сказал Дауге. — А где жилые помещения?

— Дно бокала, — сказал Быков. — Там два этажа. Верхний для жилья, нижний — для грузов.

— Это чтобы быть подальше от зеркала? — усмехнулся Дауге.

Быков не ответил. На экране появился край какого-то огромного сооружения. «Тахмасиб», медленно поворачиваясь, приближался к ослепительно сверкавшей площадке. Изображение вдруг сменилось, и Дауге увидел давешнюю толстую трубу с тороидальными спутниками — Большой Склад. В верхней части трубы крошечный, еле заметный, шевелился «Тахмасиб».

— Здорово, — непроизвольно вырвалось у Дауге.

Алексей Петрович поглядел на него с усмешечкой.

— Это тебе не у вас на Марсе, — сказал он.

— Понимаешь, — сказал Дауге, словно оправдываясь, — я сто лет не был на Земле. Что только здесь не наворотили за это время!

— Например?

— Ну вот эта труба, — сказал Дауге. — Это же невообразимая громадина. Километров сто, наверное, в длину?

— Сто двадцать, — сказал Алексей Петрович. — И восемь в ширину.

— С ума сойти. У нас на Марсе ничего подобного не было.

Алексей Петрович гулко захохотал и сказал в спину Страуту:

— Ты слышишь, Валька? У них на Марсе!

— На ваш Марс я не пошел бы и в директоры, — сказал Страут, не оборачиваясь. — Не мешайте, — быстро добавил он.

— А ты видел Спу-3? Нет? А «Звездочку»? Тоже нет?

— Нет, — сказал Дауге униженно.

— А что ты вообще видел, планетолог?

— У нас на Марсе противометеоритные истребители, — робко сказал Дауге. Быков засопел так выразительно, что Дауге замолчал и стал глядеть на экран. Теперь опять весь экран занимал «Тахмасиб», вернее, его «дно». Было хорошо видно, что дно состоит из двух дисков, наложенных один на другой. Внизу под «Тахмасибом» в блестящей площадке верхней части Склада открылись черные люки.

Страут обернулся:

— Один-один-шесть-три? — быстро спросил он.

— Да, — также быстро ответил Быков. Он сказал Дауге вполголоса: — Это код автоматического управления. Смотри.

В тишине что-то звякнуло, и с потолка вдруг спустились какие-то суставчатые стержни, черными тенями пересекая экран. Страут ухватился за них и замер в странной скособоченной позе. Он не отрываясь глядел на экран. Из черных люков под «Тахмасибом» выползли гигантские металлические суставы — пять и за ними еще пять. Неровно дергаясь, они протянулись к «Тахмасибу» и вдруг разом вцепились в дно «бокала». Это было похоже, как будто кальмар схватил кита. Суставы, словно ощупывая, поползли по дискам, затем застыли. Страут, кряхтя, приподнялся. Черные тени стержней суматошно двигались на экране. Суставы рывком выдвинули из дна верхний диск, затем медленно притянули его к трубе и скрылись в открывшемся посередине люке. Дно «Тахмасиба» стало вдвое тоньше.

— Поразительно, — льстиво сказал Дауге.

— Дрянь, — сказал Страут сердито. — Старье допотопное.

Второй год просим отрегулировать биомеханические манипуляторы — нет, они там все, видишь ли, усовершенствованиями занимаются. А ты здесь потей: манипуляторов десять, а рук у тебя всего две. Черт бы их побрал.

Он вытер лоб платком — запахло хорошими духами. Рукоятки манипулятора тихо покачивались над его головой.

— Понял? — спросил Быков.

— Это была разгрузка? — сказал Дауге.

— Это была разгрузка, — сказал Алексей Петрович. — А сейчас будет погрузка.

Дауге помолчал, затем сказал:

— У нас на Марсе тоже есть манипуляторская.

Алексей Петрович засопел.