От судьбы не уйдешь

Уилл хотел было напомнить старику, что Франческа ему больше не жена, но, видя смущение дворецкого, решил промолчать. Он обратился с вопросом к гостье:

— Может, соблаговолишь объяснить, что ты здесь делаешь? Не помню, чтобы я посылал тебе приглашение, да и время ты выбрала не самое удачное.

Лицо Франчески напряглось, как от удара, и Уилл почему-то почувствовал себя виноватым. «Какого черта она приехала? — подумал он. — Я ей ничего не должен. Если дело в деньгах, то это явно не по адресу».

— Прошу прощения, милорд. — Уоткинс был воспитан в старых традициях, не допускавших невежливости в отношении леди. Особенно если та когда-то жила в Аббатстве и делила с его хозяином постель. — Миссис Харви приготовила сандвичи, — он указал на комнату позади Уилла, — там и чай. Хм… миссис Квентин вечером не пьет кофе. Принести еще одну чашку?

— Не нужно, — буркнул Уилл, понимая, что напрасно держит себя таким образом, однако был не в силах ничего с собою поделать. «Боже, — подумал он, — завтра к ланчу явятся Эмма с родителями. Как им объяснить, откуда вдруг взялась моя бывшая жена?»

— Если это все, милорд…

— Конечно, конечно. — Уилл попытался овладеть собой и, избегая смотреть на Франческу, сдержанно улыбнулся Уоткинсу. — Ложитесь спать. Только предупредите миссис Харви, что завтра к ланчу у нас будет трое гостей.

Уоткинс озадаченно покосился на Франческу.

— Трое, милорд?

— Миссис Квентин не в счет, — сухо бросил Уилл. — Спокойной ночи, Уоткинс. Я проверю, закрыт ли дом.

Уоткинс поклонился и заковылял к обитой кожей двери, ведущей в помещение для прислуги и на кухню. Едва он скрылся, Уилл дал волю чувствам:

— Какого черта ты сюда пожаловала? Лингард не частная гостиница. Ты отсюда уехала, Франческа. Это больше не твой дом.

— Знаю. — Франческа обхватила себя руками, словно ей было холодно, и посмотрела мимо него в соседнюю комнату, где заманчиво пылал огонь. — Ну а присесть мы хотя бы можем?

Уилл кинул взгляд через плечо. На резном столике у дивана стоял поднос с чаем и сандвичами. Вероятно, миссис Харви принесла его сюда, пока Франческа была… где? Осматривала свою комнату? Распаковывала вещи? Он в ярости стиснул зубы. Зачем она приехала? У нее нет никаких прав ни на него, ни на этот дом.

Однако какая-то искра сочувствия не позволила ему сразу выставить Франческу из дома. Только на одну ночь, решил он. Утром ноги ее здесь не будет. Нет у него желания возобновлять отношения, пусть не надеется.

Тем не менее он посторонился, дав ей возможность пройти в гостиную, и она с явным облегчением проскользнула туда за его спиной. Если бы он не так хорошо знал свою бывшую жену, то мог бы поклясться, что она на грани истерики. Но у Франчески железные нервы, и она всегда превосходно владеет собой.

Пойти ли следом за ней? Наверняка рано или поздно им придется поговорить, и лучше не откладывать этого до утра, иначе неизвестно, как скоро удастся от нее избавиться. Тем более что завтра в одиннадцать сюда пожалует семейство Меррит…

Решившись, он вошел в гостиную, умышленно оставив дверь распахнутой. Ему скрывать нечего, и если у Франчески есть тайны, тем хуже для нее.

Франческа опустилась на диван поближе к огню. Уилл удивился: она достаточно тепло одета, однако, похоже, дрожит от холода. Съежившись на диване, она поднесла к губам чашку, не притронувшись к сандвичам.

По меркам Аббатства комната была не слишком большой, и жар камина заставил Уилла расстегнуть ворот рубашки и ослабить узел галстука. Он мог бы снять пиджак, но не хотел выглядеть излишне непринужденно. Он даже не стал садиться.

— Ты не присядешь? — спросила Франческа. Упершись локтями в обтянутые шелком колени, она крепко обхватила чашку руками. На ее лице и в глазах отражался страх, и, злясь на себя, Уилл все же приблизился к дивану и сел на массивный подлокотник.

— Хорошо, я сяду, — сказал он холодно. — Итак, что все это значит? Предупреждаю, Франческа, я не в настроении играть ни в какие игры. Если у тебя есть что сказать — говори.

Она обиженно посмотрела на него, и Уиллу вдруг стало жаль ее. Что бы ни заставило Франческу вернуться в Аббатство, ей явно не по себе: она либо стесняется начать беседу, либо опасается его реакции. И, видно, ждет поддержки, а не сарказма.

— Я приехала вечером из Лондона, — начала она.

— Я это понял. Твоя машина стоит перед домом.

— Это не моя машина, — сказала Франческа, а он стиснул зубы, представив себе друга, одолжившего ей машину. Наверняка это мужчина. Вокруг нее всегда вертелось множество мужчин. Хотя были и подружки — девушки, вместе с которыми Франческа снимала комнаты, когда училась в колледже, и с тех пор она не потеряла с ними связи. — Я думала, так будет легче остаться незамеченной, — добавила она. — Он… он знает номер моей машины.

— О ком мы говорим? — нахмурился Уилл. — О твоем друге?

— О каком друге? А, ты имеешь в виду машину! — Франческа отхлебнула чай. — Нет, она принадлежит Клэр — мы вместе работаем.

— А что с твоей машиной? Разбила? Если дело в этом…