От Тарутино до Малоярославца

Не могла обойти молчанием это историческое событие газета «Московские ведомости», которая сообщала: «Санкт-Петербург, апреля 2 (1813 г. — А. С.). Его Императорское Величество по представлению генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова-Смоленского, всемилостивейше пожаловать изволил орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-го класса священнику Васильковскому, находящемуся при 19-м Егерском полку в корпусе генерала Дохтурова».[443]

В юбилей этого памятного награждения 11 марта 1836 г. газета «Русский инвалид, или Военные ведомости» так напомнила своим читателям: «Геройское мужество священника Васильковского, находившегося при 19-м Егерском полку… заслуживает признательность соотечественников. Сей достойный и ревностный служитель алтаря во время бывших при Малом Ярославце и Витебске сражений, неся пред воинством святой крест, личным примером своим поселил в воинов вещую храбрость, поощрял их на праведную брань с полною уверенностию, что под сению честного и животворящего креста они прославятся победою над врагами. В первом из сих сражений священник Васильковский ранен пулею в голову, а во втором — в ногу».[444]

В 1842 г. увидела свет книжка B. С. Глинки, сына участника, современника и свидетеля событий 1812 г. C. Н. Глинки, родного брата Ф. Н. Глинки, «Малоярославец в 1812 году, где решилась судьба большой армии Наполеона». Я умышленно акцентирую внимание на родственных связях автора только для того, чтобы подчеркнуть, под чьим влиянием рассказывается о героических событиях на страницах этой книжки. Вот как описан в ней подвиг отца Василия:

«Неприятель бросился, смял полки наши и отбил город. Но вот идет колонна наших оправившихся войск и перед ея рядами, перед знаменем 19 Егерского полка (ошибка, в 1812 г. егерским полкам знамена не полагались и они их не имели. — А. С.) идет Священник Васильковский… идет вместе с духовными детьми своими умирать за веру и отечество. Высоко поднятый золотой Крест блещет в его руках, и за этим-то святым знамением бросается дружно весь полк, лезут по трупам на неприятеля, гонят его и долго оспоривают площадь перед монастырем…».[445] Именно этот момент запечатлел на своем полотне художник А. Ю. Аверьянов.

Как же сложилась дальнейшая судьба отца Василия? На вышеописанном кресте указано, что священник умер 24 декабря 1812 г., но при награждении орденом Св. Георгия 4-го класса Васильковский был жив. 3 апреля 1813 г. И. С. Державин просил его прислать копию с высочайшего рескрипта о награждении. А. А. Васильев написал, что отец Василий «умер от ран в 1814 г.».[446] Возможно это случилось до 25 апреля 1814 г., ибо этим числом датирована просьба и. о. командира 19-го егерского полка о назначении нового священника вместо умершего отца Василия Васильковского. Е. В. Сергеева поддерживает мнение протопресвитера А. А. Желобовского, стоявшего во главе военного духовенства в 1888–1910 гг., и протопресвитера Г. И. Шавельского, последнего главы военного духовенства вооруженных сил Российской Империи в 1911–1917 гг., о том, что отец Василий умер 24 ноября 1813 г. Л. А. Бублик и И. А. Калашников также писали о смерти Васильковского в конце 1813 г. Однако автор энциклопедической статьи «Духовенство военное» писал, что протоирей Васильковский «скончался от ран во время похода во Францию».[447] Иначе говоря, единого мнения исследователей нет, ибо еще не найдены документы, позволяющие дать однозначный ответ о времени смерти отца Василия.

Мы не знаем, где затерялась могила первого священника — кавалера ордена Св. Георгия, но имя его не утрачено и подвиг его живет в памяти поколений.

Загадкой остается вопрос — почему имени Василия Васильковского не было и нет на памятных досках Храма Христа Спасителя в Москве? Нет его имени и в списках Георгиевских кавалеров 1812–1814 гг. на мраморных досках Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца. И снова возникает вопрос — почему? Но вряд ли у кого-то возникнет сомнение в том, что в наградах 19-го Егерского полка знаками на кивера «За отличие» и серебряными трубами с надписью «За храбрость против французов при Краоне и Лаоне», проявленные в 1812–1814 гг., немалая заслуга самоотверженного пастыря Василия Васильковского. Ибо сказано Христом Спасителем:

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя».[448]

В. П. Тотфалушин Петровский городничий Штрихи к портрету П. Быкова

Имя малоярославецкого городничего Петра Ивановича Быкова давно и прочно утвердилось как в краеведческой, так и в специальной литературе, посвященной Отечественной войне 1812 года. Однако в ней описывается, как правило, лишь один эпизод его биографии — сожжение моста через реку Лужу. К тому же до настоящего момента, в распоряжении исследователей была лишь литературная традиция, основанная на устных преданиях[449].