От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

Даже многие буржуазные идеологи вынуждены признавать, что общество наживы несет человеку духовный распад, что современный капиталистический строй является «деградирующим обществом». Однако причины духовной агонии капитализма теоретики буржуазии видят вовсе не в его социальных устоях. Они пытаются доказать, что разрушение человеческой личности якобы следствие развития техники, а также политической активизации масс. Между тем, как справедливо замечает американский экономист Джойс Колко, близкий к «новым левым», в работе «Америка и кризис мирового капитализма», наиболее простыми и очевидными чертами капитализма являются «погоня за выгодой, функция рабочего класса как товара в производственном процессе и тот факт, что капитализм не поддается успешному планированию, тогда как попытки ортодоксальных экономистов добиться этого лишь порождают новые кризисы»[83].

Опасность воздействия буржуазной идеологии и культуры на развитие общества заключается и в том, что они объективно формируют конформистскую личность, неспособную противостоять потоку реакционных идей и аморализму общества. Ее интересы сводятся к наживе, деньгам, психология насыщается эгоизмом и равнодушием, смысл жизни лишается каких-либо высоких идеалов. Повседневное существование угнетается страхом перед завтрашним днем и термоядерным уничтожением, которое преподносится как неизбежное.

Правящий монополистический класс, став лишним в обществе, а оттого еще более зловещим и опасным, утратил способность выдвинуть какие-либо созидательные идеалы и повести общество вперед. Вследствие классовой ограниченности, прочного консерватизма мышления правящих сил капитализма все очевиднее демонстрируется неспособность идеологов и политических лидеров к рациональному анализу быстро изменяющегося мира, склонность к политической мифологии, к подмене реальных причинно-следственных связей ложными, иллюзорными представлениями, имеющими своими корнями что угодно, но только не действительность. Идеологи современного капитализма не могут или не хотят видеть реальных противоречий империализма как по «вертикали» (внутриэкономический и внутриполитический срез), так и по «горизонтали» (межимпериалистические противоречия в целом, их обострение между тремя «силовыми центрами» — США, Западная Европа, Япония, отношения «Север — Юг»). Подобная концептуальная установка буржуазной политологии опасна двумя последствиями: во-первых, она лишает возможности познания объективного содержания исторических этапов и событий; во-вторых, будучи сама основанной на самообмане, она навязывает и другим те же принципы мифологической политологии и вытекающие из нее практические рекомендации, что особенно опасно. Современная буржуазия придает своей идеологии все более разрушительный, вредоносный характер, мобилизуя ее на борьбу с идеологией нового мира, с коммунистической созидательной альтернативой.

ГЛАВА ВТОРАЯ МАЯТНИК ДВУХПАРТИЙНОСТИ

Конформируется личность. Нивелируются ее взгляды. Собственное мнение перестает быть собственным, но продолжает казаться таковым. Впрочем, большинство американцев не проявляет особого интереса к защите суверенитета личного мнения. Его вполне устраивает иллюзия самостоятельности мышления. Это приятно щекочет самолюбие, а большего и не требуется, когда и без того забот полно.

Усредненная и запуганная личность особенно удобна, когда ее приглашают поиграть в «демократию», в «выборы». Обычный американец, мало осведомленный в политике, самодовольно скажет, что это он, голосуя на выборах, определяет политику страны, выбирает президента, конгрессмена, губернатора или судью. Эта мысль крепко сидит в его голове. Т. Уайт, например, утверждает, что выборы дают американцам «ощущение участия в управлении страной» и, что более важно, «ощущение контроля»[84].

Американские идеологи утверждают, что Соединенные Штаты Америки, дескать, самая демократическая страна, где каждый может стать президентом, где Билль о правах обеспечивает свободу личности, мнений, творчества. Но вот что пишет по этому поводу журнал «Тайм»: «Решающая сила в завоевании политического поста в США — это могущество денег». Деньги для политика — это как молоко матери для ребенка, — говорил босс демократической партии в Калифорнии Джесс Уиру. — В наше время кандидат должен быть или богат сам, или иметь богатых друзей. Деньги — это власть, и чем больше денег, тем больше власти»[85]. А известный своими реакционными взглядами и связями с военно-промышленным комплексом сенатор Э. Дирксен в приливе откровенности поделился с представителями прессы следующей сентенцией: «Три наиболее важные вещи в политике — это деньги, деньги и еще раз деньги»[86]. Бывший вице-президент США Г. Хемфри говорил о том, что существуют в этой стране три вида политики — политика Большого Бизнеса, политика Большого Босса и политика Больших Денег.