От царской Скифии к Святой Руси

Кельтский мегалит с «трехлепестковой» спиралью.

Если говорить о типологии лабиринтов в целом, то ученые считают обоснованным разделить все известные на сегодня лабиринты на пять подгрупп. Первый тип — круглоспиральные лабиринты, или просто спиральные. Второй тип — это подковообразные, лево- и правосторонние лабиринты. Третью группу составляют биспиральные лабиринты. Четвертый тип — концентрически-круговые. К пятой группе относятся прямоугольные лабиринты «вавилоны», повторяющие, впрочем, рисунок кругло-овальных каменных лабиринтов. Есть и еще один тип лабиринта, но он представлен пока единичной находкой. Речь идет о мозаике на полу римского дворца в сербском Гамзиграде, бывшем римском городе Ромулиане, названном по имени матери императора Галерия, который, собственно, и родился в этом городе. Мозаичный лабиринт представляет собой равносторонний шестигранник.

Говоря о древних культурах, которые можно рассматривать в контексте лабиринтов, прежде всего необходимо упомянуть археологический культурный ареал северного побережья Фенноскандии и берегов Баренцева и Белого морей II — начала I тысячелетий до Р.Х. Увязанность лабиринтов с этим культурным кругом убеждает нас в том, что нет никакого основания связывать его с гипотетическими протосаамами. На протяжении трех тысячелетий северодвинского мезолита существует преемственность культур. Связь этих культур с Соловками очевидна. Керамика стоянки Колгуевская-2 является своеобразным связующим звеном между Соловецкой культурой строителей лабиринтов и памятниками Северодвинского бассейна, датируемых IV—III тысячелетием до Р.Х.

Материалы Соловецких стоянок показали, что морская связь между материком и островами существовала всегда. Все это говорит о том, что у беломорского населения в III тысячелетии до Р.Х. существовало развитое мореплавание и традиция промысловой охоты на морского зверя. Не пройти нам и мимо вопроса о наскальных рисунках Русского Севера. Низовья реки Выг у впадения ее в Белое море знамениты многочисленными наскальными изображениями. Теперь доказано, что эти рисунки на скалах родственны подобным же изображениям в Швеции, только хронологически немного старше. Много рисунков, связанных с морем, морским промыслом, охотой на морского зверя, с морскими походами и с батальными сценами на воде. На всех изображениях один и тот же тип судна с высоко поднятым форштевнем, украшенным головой лося, точно так же, как это можно видеть на лодках бронзового века среди наскальных изображений Швеции: с выступающим снизу килем таранного свойства, с украшенным румпелем на корме.

Рисунки представляют нам суда двух видов: большие суда с командой до 24 человек и малые, для экипажа в два-три человека. Каркас судов обтягивался кожами морских животных. Именно эти мореходы и могли принести при своем передвижении в Европу память о прародине, которая трансформировалась, например у кельтов, в цикл легенд о потерянном рае, «островах блаженных», об утерянной стране Туле, прародине всех индоевропейцев. Память о священных островах сохранилась у всех народов, у которых мы находим культуру лабиринтов, созданных из камней, дерна, в виде изображений, выбитых на скалах.

Культура развитого мореплавания существовала в Беломорье в III—II тысячелетиях до Р.Х., что точно соответствует хронологически лабиринтам нашего Севера. Развитое мореходство еще раз убеждает нас в том, что эта древняя культура никак не могла принадлежать саамам-оленеводам, кочевникам, а равно и другим угро-финнам, лесным охотникам, не знавшим мореходства в столь отдаленное время. И конечно, нелишним будет здесь вспомнить о высокой культуре мореплавания у индоевропейцев: скандинавов, греков, кельтов и, конечно, славян-поморов, что особенно для нас важно, учитывая то, что речь у нас идет именно о Белом море и традиции мореплавания и морского промысла в этом регионе, имеющей несомненную многовековую преемственную связь.

Онежские петроглифы. Изображения на Шишкинских скалах и в Залавруге.