От царской Скифии к Святой Руси

Периодически скифские цари заключали мирные договоры или союзы с сарматскими племенами, а некоторые скифские племена, оставшиеся в степях Восточной Европы, сливались с сарматами, которые были родственны им и по языку, и по происхождению. Однако основываясь только и исключительно на палеоантропологическом материале из могильника Николаевка-Казацкое, ученые пришли к выводу, что хотя люди, оставившие могильник, вероятно, и имели контакты с сарматами, но это очень слабо отразилось на их антропологическом типе.

Гораздо сильнее эти контакты прослеживаются в отдельных элементах бытовой культуры. Население, оставившее бескурганный могильник Николаевка-Казацкое, унаследовавшее антропологический тип скифов, приняло участие в формировании населения Черняховской культуры, а через Черняховский этап — в формировании славянских племен Среднего Поднепровья — полян и русов. Возможно ли после этого все еще не доверять гениальной интуиции поэта: «Да, скифы — мы!»

Мнение историков о том, что сарматское нашествие будто бы совсем уничтожило скифское население, в корне не верно еще по ряду причин. Во-первых, Апостол Андрей пришел с проповедью Благой Вести в земли, занятые по преимуществу сарматами, как полагают историки, но вся страна все равно носила имя Скифии для античного мира и в их глазах была населена все теми же скифами. Во-вторых, есть неоспоримые свидетельства того, что имя царских скифов доживает до гуннского нашествия. Скифы выступали в роли союзников гуннов. Так, по договору с гуннами со стороны римлян ежегодно выплачивалось по 700 литров золота царским скифам. Так было при гуннском царе Руе, а при его сыне Аттиле положение для римлян в этом плане еще более ухудшилось.

Историк V века Приск Панийский употребляет не только эпитет «царские», но и характерную черту — всегда быть на лошади при решении важных вопросов на советах. На советы гуннских вождей, как пишет Приск, приглашались и царские скифы. Ученые давно отметили, что все, что касается собственно скифских обычаев и культуры, как ее описывают древние авторы, выделявшие скифов в чисто гуннской среде, например традиции деревянного зодчества (дворец Атиллы), особенности одежды — все это носит чисто славянские культурно-бытовые черты. Так что вообще странно, как наука умудрилась похоронить скифов и затем сарматов при молчаливом, впрочем, согласии их живых потомков.

Конечно, нам не обойти вниманием сообщение античного историка Полибия о том, что «эти последние (сарматы) много лет спустя, сделавшись сильнее, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню». Эти сведения донес до нас Диодор. Но речь, конечно, идет о войне, когда роль царствующего племени в лице воинской знати перешла от собственно царских скифов к новому племенному союзу сарматов, а точнее, к самому сильному из сарматских племен роксоланам — русам.

Но мы не можем на основании антропологических данных сделать заключение о поголовном истреблении скифов, чьими потомками являются затем поляне киевские и ряд других южнославянских племен. Пройдет затем еще совсем немного времени, и скифы-поляне сольются в один славянский народ с сарматами — роксоланами, и на арену истории выйдет могущественная Русь. И современная археология уже отказывается от концепции массовых этнических миграций в Причерноморье и признает, что археологические культуры: катакомбная, срубная, зарубенецкая, Черняховская, «погребальных полей» — есть непрерывная цепь культур, переходящих одна в другую.

И теперь, когда мы, основываясь исключительно на антропологическом материале, показали несомненную генетическую связь древних скифов и поздних славян, подкрепим нашу теорию многочисленными историческими, лингвистическими и археологическими свидетельствами. И начнем мы с рассмотрения замечательного труда нашего соотечественника Вильгельма Вильгельмовича Битнера, одного из многочисленной плеяды русских немцев, интеллектуальное подвижничество которого еще не оценено по достоинству.