От «Варяга» до истории учебника

Триада «Православие, Самодержавие, Народность» впоследствии стала крылатым выражением и сжатым воплощением русской монархической доктрины. Согласно теории С. Уварова, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Народность понималась, как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние, как необходимость борьбы с западными идеями свободы мысли, свободы личности, индивидуализма, рационализма, которые православием рассматривались как «вольнодумство» и «смутьянство».

В период своего министерства Уваров стремился усилить правительственный контроль над университетами и гимназиями. Вместе с тем при нём было положено начало реальному образованию в России и восстановлена практика командирования учёных за границу.

Именным Высочайшим указом, от 1 марта 1846 года, С. Уваров с потомством возведён в графское достоинство Российской империи.

Таким бумажным охранителем общественного спокойствия и стал учебник истории Николая Устрялова «Начертание русской истории для средних учебных заведений», появившийся в 1839 году. Этот учебник был не только «дозволен», но и «рекомендован» министерством народного просвещения. На четверть века он стал основным руководством по отечественной истории в школах Российской империи. Учебник Устрялова, основанный на монархической концепции Карамзина и переполненный нравоучениями, зачастую в ущерб историческому изложению, по отзывам современников, был написан «по трафаретам министра Уварова и по мотивам Николая Павловича».

Поразительно, но автор первого в нашей истории действительно «единого учебника истории» Николай Устрялов был сыном крепостного, выучившимся в гимназии и Московском университете.

В 1860-е годы прежняя эпоха Николая I сменяется «либеральной» эпохой Александра II. На смену учебнику Устрялова приходит учебник Дмитрия Иловайского «Краткие очерки русской истории». Впервые это учебное пособие выходит в 1860 году и за последующие 55 лет переиздается целых 44 раза! Именно по учебникам Иловайского будут впервые изучать русскую историю будущие Ленин и Сталин — гимназист Ульянов и семинарист Джугашвили.

«Либеральность» учебника Иловайского по сравнению с учебником Устрялова заключалась в устранении излишних нравоучений и изложении охранительно-монархической концепции более современным, простым и доступным языком. В течение полувека Иловайский принципиально оказывался вносить какие-либо изменения в свой учебник, заявляя что «в моих работах ничего не может устареть».

Примечательно, что Иловайский был резким «антинорманистом» и сторонником «сарматской теории», выводя русскую государственность из античных роксоланов, кочевавших в днепровских степях. Иловайский же окончательно сформулировал концепцию татаро-монгольского ига: «Оно способствовало огрубению нравов, порче народного характера, угнетению низших классов и распространению в России многих обычаев, свойственных деспотическим, азиатским государствам».

По уставу 1874 года в гимназиях резко сокращалось количество часов на преподавание истории. Новейшую историю исключили из гимназического курса полностью! На изучение новой истории отводилось минимальное количество часов! В этих условиях учебники Иловайского стали находкой для имперского министерства просвещения. В одной из внутренних официальных рецензий Иловайский хвалился, что в составленном им «Руководстве к всеобщей истории» новая история излагается минимально.

Общее число переизданий всех пособий Иловайского по истории до революции составит свыше ста пятидесяти. Их автор станет первым в нашей истории историком, безбедно живущим на гонорары с переиздания своих учебников. Но здесь его по доходам и тиражам к началу XX века обгонит еще более либеральный автор школьных учебников.

Иловайский считал скифов «германо-славяно-литовской» ветвью индоевропейской или «арийской» семьи и утверждал, что преобладающим среди них было славянское население. Прародину скифов он помещал между Оксом и Яксартом (в современной Центральной Азии). Такая локализация их прародины имеет некоторую поддержку и среди части современных учёных (в отличие от идеи о славянстве скифов). Один из аргументов Иловайского в пользу отождествления скифов со славянами заключался в том, что скифы «любят паровые бани, как истые предки восточных славян».