От варягов до Нобеля

Несмотря на слухи, будто Екатерина II оказала строительству церкви финансовую поддержку, на сей счет нет никаких надежных свидетельств. И все же декабрьское письмо 1767 г. шведского посланника барона Риббинга к пастору прихода Хоугбергу содержит намек на то, что слухи могут быть оправданными. Риббинг пишет, что «ему самому была оказана милость иметь возможность на последнем куртаге… умолять Ее величество императрицу о какой-либо поддержке начатого церковного строительства, кое было предпринято с милостивого изволения Ее величества… Ее величество весьма милостиво уверила, что она как ради прихода, так и принимая во внимание мою просьбу с великим удовольствием поможет завершению церкви… Таким образом, я совершенно уверен в щедром даянии на нашу лютеранскую церковь и при первом же удобном случае постараюсь, чтобы данное Ее величеством доброе обещание было исполнено».

Освящение храма состоялось через два года — в 1769 г. в день Вознесения Христова: «Благодарное песнопение прихожан вознеслось под звуки музыки к небесам», и Хоугберг держал «волнующую речь по случаю освящения», в которой призвал своих «радостных слушателей» к «христианскому веселью и изъявлениям благодарности Господу нашему Саваофу». Церковь была поставлена в Шведском переулке, соединяющем обе Конюшенные улицы. Одновременно с освящением нового храма старый был передан финскому приходу. Шведские церковь и приход были названы во имя Св. Екатерины — по святой и ее тезке российской императрице.

Освященная в 1769 г. церковь Св. Екатерины, построенная, вероятно, по проекту Юрия Фельтена (Георга фон Фельдтена, 1730–1801), одного из выдающихся зодчих того времени. Проектная документация отсутствует, но один источник 1797 г., как и архитектурный облик, позволяют заключить, что церковь построил именно Фельтен. В таком случае шведская церковь Св. Екатерины стала первой в ряду протестантских храмов, спроектированных примерно в том же стиле Фельтеном: немецкие Св. Екатерины (1771) и Св. Анны (1779) в Петербурге и шведско-немецкая Петра и Павла в Выборге (1799). Кроме того, архитектор одновременно с шведской возвел на Невском проспекте в 1767–1769 гг. армянскую церковь

Это наименование вносило, как отмечает Эрстрём, некоторую путаницу, поскольку уже имелись немецкий, католический и еще русский приходы с таким же названием.

Исаак Хоугберг был зятем Левануса и, подобно ему, крупной личностью со значительными организаторскими талантами. То же справедливо и по отношению к его преемнику Эманюэлю Индрениусу, вызванному в приход Св. Екатерины после кончины Хоугберга в 1782 г. При пасторстве Хоугберга и Индрениуса церковный участок был застроен несколькими жилыми домами, в частности, возвели главное здание, в котором жил глава прихода, — на углу Малой Конюшенной улицы и Шведского переулка (1781). Индрениус также стал одним из пасторов, внесших вклад в обзор истории прихода.

Одним из самых изобретательных и деятельных членов прихода был в ту пору слесарь Филипп Бёве (согласно некоторым сведениям, потомок гугенотов; его настоящая фамилия — Буавьер, а родился он в Лёфстабрюке недалеко от Стокгольма). Бёве вызвался сносить деревянные дома на территории двора и вместо них возводить «дорогие каменные здания в четыре этажа». Он заручился поддержкой Индрениуса, а после его отъезда в 1792 г. — поддержкой нового пробста Юхана Хенрика Сигнеуса. Спустя год был еще возведен большой каменный дом на Малой Конюшенной улице, рядом с построенным в 1781 г. Приходские доходы от сдачи внаем помещений еще более возросли. После кончины Бёве в 1801 г. его портрет нарисовал шведский живописец Эманюэль Тельнинг (тот самый художник, который позднее увековечит церемонию в Борго 1809 г., когда финляндский ландтаг «преклонился» перед императором Александром I, и тот в ответ возвел Финляндию «в число наций»).

В 1803–1804 гг. финский приход на Большой Конюшенной улице поставил собственную церковь во имя Св. Марии, а стоявшая с 1734 г. старая деревянная была снесена. Окончательное разъединение шведского и финского приходов ознаменовалось строительством между их участками «разделяющей стены»; в первые годы после разъединения существовали ворота, через которые можно было пройти с одного участка на другой, но в 1810 г. их заложили кирпичом. Едва ли случайно это произошло спустя год после того, как оборвались связи Финляндии с Швецией.