От ведьмы слышу!

– Маша. – Я сочла необходимым вклиниться в этот разговор. – Ты не забыла, сколько тебе лет? И что тебе еще надо окончить школу, поступить в университет, сделать карьеру...

Дочь меня принципиально не слышала. И правильно. Если бы кормилица говорила такие речи Джульетте, та точно послала бы куда подальше сначала кормилицу, а потом Ромео.

– Сото! – Машка решилась на отчаянный шаг. – Можно я тебе письма писать буду? В Африку?

– И посылать голубиной почтой, – пробормотала под нос Дашка, периодически краснеющая от выразительных взоров своего князя.

– Маша! – Колдун ласково поглядел на мою дочку. – Я есть тебе обещать, что скоро вернусь. Как только у нас начнется сезон дождей...

– Все равно, – надулась Маша. – Ты исчезнешь, а нас даже от вампиров защитить будет некому. В случае чего.

Сото задумался. Потом встал из-за стола и потянул за собой Машу.

– Не знаю, как это получится, но я есть очень постараться, – сказал он, стиснул мою дочуру в объятиях и поцеловал прямо как в мелодраматическом фильме.

– Ого, – сказал Авдей. – А быстрый парень.

– Это уже не лезет ни в какие ворота, – возмутилась было я, но тут колдун с сожалением оторвался от Маши (или Машка с сожалением высвободилась из объятий колдуна?!) и заявил:

– Теперь Маша тоже имеет власть над Огненным Мстителем. Вампиры не посмеют даже приблизиться ко всем вам.

Машка, наконец успокоившаяся после поцелуя, смогла усвоить данную информацию.

– Что, правда? – восхищенно захлопала она в ладоши. – Ой, спасибо тебе, Сото!

– На здоровье, мвана, – широко улыбнулся он.

– ЧТО? – спросили мы с мужем.

– Наша традиция, – продолжал улыбаться хитрый колдун. – Теперь Маша стала моей мваной.

– Традиция традицией, а девочка она еще несовершеннолетняя! Так что с женитьбой придется подождать!

– Как скажете, – кивнул Сото. – Вот после сезона дождей...

– Да. Вот после сезона и разберемся, кто чья мвана...

* * *

Сразу после завтрака наш колдун засобирался домой.

– Жаль, что ты не осмотрел всех столичных достопримечательностей, – засокрушалась я.

– Каких? – удивились все.

– Сверхъестественных! – потрясла всех я знанием оккультной стороны жизни Москвы.

– Это как? – Даже Авдей, коренной москвич, оказывается, о таких вещах не знал.

– Дорогие мои, – задушевно начала я. – Разве вам не ведомо, что град сей, Москвою именуемый, населен не просто обычной нежитью, но еще и привидениями да призраками, которым даже Лондон позавидует! Знаете ли вы, что если в полночь на пятницу тринадцатого выйти на Тверскую и встать насупротив здания мэрии, то можно увидеть громадного черного кота, который бродит там с подвыванием, а из-под кепки сверкают демоническим блеском его зеленые глаза.

– Погоди... Кот в кепке?!

– Ну да. Раньше, правда, он без кепки ходил. Говорят, это призрак москвича, с которым в мэрии несправедливо обошлись. Вот он теперь и старается напугать тамошних сотрудников.....

– Сказки...

– Вот и не сказки! А на Красной площади в лунные ночи слышны стоны и детский плач из-под земли, потому что раньше на этом месте язычники приносили свои жертвы. А возле Лубянки часто слышат тяжелые такие шаги: бух-бух! Это ходит призрак статуи Феликса Дзержинского!

– Вика, – проникновенно сказал муж. – Если дело так и дальше пойдет, писать фантастические романы будешь ты. А я буду заниматься хозяйством. Лады?

Сото восхищенно слушал мои байки. Потом свет в его глазах погас, сменившись печалью вперемешку с сознанием собственного долга.

– Мне все равно нужно вернуться в племя... Увы...

– Как же ты полетишь? – заинтересовалась я. С исключительно технической точки зрения. Потому что всем известно, что колдуны не используют в полетах помело; ковры-самолеты – прерогатива джиннов и прочей ис-ламизированной нежити, а обычные человеческие средства передвижения тут явно не подходят: во-первых, у Сото нет документов, а во-вторых, самолеты – такой ненадежный транспорт.

– У меня есть служебный дух, – улыбнулся Сото. – Он меня в один миг доставит в племя, yes.

– Ну что ж, тогда давайте прощаться, – я неловко обняла африканского гостя. – Прилетай, как будет настроение...

– Всегда рады тебя видеть, – пожал ему руку Авдей.

– Я обязательно вернусь. Маша! Ты меня не забывай!

– Хорошо...

Сото обнялся с девчонками, получил дружеский тычок от Ираклия и подошел к распахнутой балконной двери.

– So long! – помахал он рукой и начал таять как призрак. Его тело пронзили тысячи копий солнечных лучей.

– Сото, погоди! – закричала я. – Меня этот вопрос очень волнует! Что в переводе на наш язык означают охломахаи?

Ираклий и Авдей заржали, будто пьяные гусары.

Даже призрачный Сото улыбнулся, как Чеширский Кот:

– Спроси у своего нванги, мвана...

И исчез. Только на полу, возле балконной двери лежали рубашка, серые штаны и старые сандалии моего мужа.

– Может, нам эти вещи объявить тотемом? – задумчиво спросил муж. – Символом мужской силы и... вообще.

– Ну нет. У нас и так этих тотемов – полна кладовка. Руки не доходят выкинуть.