От Великой княгини до Императрицы. Женщины царствующего дома

Хотя значение великого канцлера (А.П. Бестужева-Рюмина. — Н. М.) было уже очень велико благодаря всем его интригам, однако он дошел только теперь, со времени женитьбы сына на молодой Разумовской (племяннице А.Г. Разумовского. — Н.М.), до высшей степени могущества. Императрица с тех пор поставила Бестужева на такую близкую ногу, что не проходит почти вечера без приглашения его на маленькие «парти до плезир», и государыня дозволяет ему всегда говорить, что он хочет.

Из депеши Петцольда. 1747

Расходы на январь 1746 года.

1) к поставцу великого князя,

2) к поставцу принца Августа Голштинского,

3) в покои графа Алексея Григорьевича Разумовского,

4) в дом его сиятельства для статс-дамы графини госпожи Разумовской («Разумихи». — Н. М.),

5) в покои графа Кирилы Григорьевича Разумовского,

6) для племянников его сиятельства и при них обретающейся мадамы (сумма такая же, как для самого А.Г. Разумовского. — Н. М.),

7) мадам Яганне Петровне и находящимся при ней малолетним детям,

8) его сиятельства обер-егермейстера и кавалера графа и кавалера Алексея Григорьевича Разумовского для племянников и для госпожи Шмитши.

Из камер-фурьерского журнала

И в то же время слухи неустанно множились. Разговор о венчании царицы с многолетним (слишком давним!) любимцем занимал слишком многих. Современники расходились главным образом в подробностях — где, когда и кем был совершен брак. Существовали варианты московские — в церкви у Покровских ворот и в подмосковном подаренном Разумовскому Перове и варианты петербургские. Время называлось от конца тридцатых до начала пятидесятых годов. Только почему-то все они не получали официальной поддержки — эти разговоры. Напротив, Тайная канцелярия переполнена делами тех, кто их вел или вообще касался отношений императрицы с Разумовским.

Дела Тайной канцелярии об упоминании имени ее императорского величества в связи с графом и кавалером А.Г. Разумовским.

1743 — обвиняется Федор Мозовский, казначей Монетной канцелярии.

1745 — Михайло Дачков, токарь Петергофской конторы, Семен Очаков, дворецкий мундшенкский помощник, Тимирязев, капитан-поручик Преображенского полка.

1746 — Павел Григорьев Скорупка, бунчуковый товарищ.

1747 — Марко Маркович, поручик Преображенского полка. Дарья Михайлова, дворовая девка.

1749 — Иванов, де Сианс академии регистратор.

1750 — Корнилий, раскольный старец, Лазарь Быстряков, солдат, Алексей Язвенцев, Григорий Косоговский, арестанты, Шетенко, Матвей Шестаков, Иван Меркульев, солдаты, Поярков, однодворец, иеромонах Пафнутий, строитель Троицко-Волновского, близ Белгорода, монастыря. По делу проходят особенно многочисленные свидетели, в частности, строитель Троицкого Богоявленского, что в московском Кремле, монастыря, приписанного к Троице-Сергиевой лавре, иеромонах Афанасий Дорошенко, певчий Кирила Загоскевич.

Никто не говорил о тайном браке, но все о «блуде»!

Узница Ивановского монастыря

Надежды не оставалось. Теперь уже никакой. Два года метаний по трактам Сибири. Дальний Восток. Камчатка. Сахалин. Вопросы нетерпеливые, упрямые. Ответы недоуменные, всегда одинаковые.

Шубин Алексей Яковлевич, ссыльный, — не видели, не слышали. Лейб-курьер не знал о секретной приписке в деле Тайной канцелярии: сослать безвестно. Без имени, роду, племени, под строжайшим наказом о них забыть, ни при каких обстоятельствах не поминать. Не мог бы помочь даже портрет: десять лет жестокой ссылки меняли человека до неузнаваемости. Елизавета Петровна торопила, напоминала, отпускала все новые деньги — курьер оставался бессильным.