От Великой стены до Уолл-стрит. География бизнеса и культуры

Если крупный проект аргументированно обоснован как с исторической, так и с финансовой точек зрения, но на полпути к его реализации вдруг всплывают некие непредвиденные препятствия, – как быть в этом случае? Продолжать упорствовать – или пересмотреть исходные предпосылки и внести коррективы в план реализации проекта?

Большинство китайских менеджеров крайне неохотно идут на изменение первоначальных планов, так как это равносильно признанию ошибочности предпосылок, положенных в их основу. Кроме того, подобный отказ или пересмотр подразумевал бы, что кто-то из вышестоящих авторитетов также допустил ошибки или недочеты при утверждении первоначальных решений.

Следовательно, рассуждает менеджер, раз исходная задача была сформулирована наверху как нечто твердо и разумно обоснованное, мое дело не подходить к ней критически, даже если факты свидетельствуют об обратном, а напирать и напирать. Непреклонность позволит преодолеть любые преграды на пути вперед. Подобный стиль мышления привел в новейшей истории Китая не к одному эпическому провалу.

В 1958 году в КНР был затеян амбициозный социально-экономический эксперимент под названием «Большой скачок»[68] – стремительный рывок к социализму за счет сокращения промышленно-экономического отставания от США и Великобритании.

Китайцы откликнулись на инициативу партии с энтузиазмом. На селе крестьяне отказывались от частных наделов земли и объединялись в народные коммуны, где возделывали поля в составе производственных бригад и питались в коммунальных столовых. Результатом такого обобществления собственности стала масса стимулов к потреблению «общего» и угасание стимулов к производству по причине уравнительного принципа вознаграждения вне зависимости от реального трудового вклада. Как следствие, вопреки расчетам Госплана КНР, ни урожайность, ни производство сельхозпродукции в коммунах, мягко говоря, не повысились.

Жителей городов призвали к строительству во дворах кустарных «малых доменных печей» для выплавки стали, которые вскоре повырастали повсюду, как грибы после дождя. Горожане скармливали этим дровяным горнилам любой металлолом или подобие руды, какие только удавалось отыскать. Конечно, о выплавке качественной стали столь кустарными методами и речи быть не могло, зато страна быстро и под завязку наполнилась ни на что не годными чугунными болванками. Этот амбициозный эксперимент быстро обернулся катастрофой.

Причин у провала «Большого скачка» было множество, и часть из них имела прямое отношение к национальной культуре.

В начале 1950-х годов в Китае царила атмосфера самоуверенности, возникшая в результате освобождения от коррумпированного гоминдановского режима и победы над японскими империалистами. В ходе Корейской войны удалось загнать в патовую ситуацию самих американцев. Всё это служило наглядной демонстрацией перспективности избранного пути строительства социализма. «Большой скачок» предстояло совершить за счет таких традиционных качеств китайского народа, как изобретательность и трудолюбие, а потому он пропагандировался как продолжение славных исторических традиций Китая – и ими же оправдывался.

Поскольку такая стратегия не раз срабатывала в прошлом, то казалось, что она не подведет и на этот раз, тем более что призыв к «Большому скачку» провозгласил сам Мао, верховный вождь народного Китая. Так уж повелось в китайской культуре, что если начинанию дано правильное имя и оно освящено непререкаемым авторитетом лидера, то его считают неоспоримым. Разве может столь высоко чтимый и заслуженный деятель ошибаться? Да и кто осмелится усомниться в правоте вождя, тем паче под угрозой расстрела?

Конечно же, одной из причин провала стала ошибочная политика Мао, что никак не связано с его личными качествами и былыми заслугами, однако в китайской культуре такую грань провести практически невозможно. Другой причиной был экстремизм: толкнув страну на путь стремительной индустриализации без учета китайских реалий, руководство КНР поступило опрометчиво, резко отклонившись от срединного пути.

«Китайская мечта»

Китайцы любят лозунги, поскольку они позволяют лаконично выразить очень многое применительно к любому контексту. По традиции считается, что к делу можно приступать лишь после того, как названы объясняющие его мотивы и прозвучали призывные лозунги. Остальное, как говорится, приложится.