От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.

Содержались пункты, которые составили важнейшую основу нацистской расистской идеологии, пропаганды и политики. Так, в четвертом пункте указывалось: «Только тот, кто принадлежит к германской расе, может быть гражданином; только тот принадлежит к германской расе, в чьих жилах течет германская кровь, независимо от вероисповедания. Следовательно, ни один еврей не может принадлежать к германской расе». А в шестом пункте говорилось: «Право участвовать в управлении и законодательстве государства может принадлежать только гражданину государства. Поэтому мы требуем, чтобы на все должности во всех государственных учреждениях любого рода, будь то в империи, земле или общине, назначались только граждане государства»[66]. В программе также было заявлено, что партия ведет борьбу «против еврейско-материалистического духа внутри нас и вне нас»[67].

Для вовлечения в партию представителей различных слоев немецкого населения в программе наряду с антисемитскими и реваншистскими лозунгами имелись демагогические параграфы с «антикапиталистическими» требованиями. Так, например, выдвигались требования о том, чтобы государство взяло на себя «обязательство в первую очередь заботиться о заработке и пропитании граждан», о наделении всех граждан «равными правами», о «полной конфискации всех военных прибылей» и пр.

Таким образом, в самом начале возникновения национал-социализма в программе были сформулированы его основные цели: требования территориальных приобретений и отмены решений Версаля должны были служить для оправдания германской внешней экспансии и завоевания «жизненного пространства», а исключение лиц, не принадлежавших к «единству германской крови», из числа граждан явилось идейно-политическим обоснованием антисемитизма и политики геноцида в отношении других народов. Так что этот документ был рассчитан на представителей различных слоев населения, далеких от политики, но в то же время недовольных порядками, существовавшими в Веймарской республике.

Общее недовольство в стране усиливалось под воздействием послевоенного экономического кризиса, особенно в условиях выплаты Германией значительных репараций, что привело к невиданной инфляции, безработице и катастрофическому падению жизненного уровня населения. «Умирающие от голода инвалиды войны – это немецкая реальность начала двадцатых годов прошлого века. Нетопленые дома, полуголодные дети, волна самоубийств. Слабые духом люди выход из окружающего кошмара видели в открытии газового краника или хорошо намыленной веревке. Иногда кончали с собой целые семьи»[68] – так описывал послевоенную обстановку в Германии один из биографов, знавший лично Гитлера. Недовольство Республикой у большинства немецкого населения выливалось в осознание, что именно эта форма государственного правления была неспособна защитить немецкий народ от тягот и унижения «позорного» Версальского мира. К таким настроениям у обывателей добавлялся страх перед возможным повторением событий Ноябрьской революции и захватом власти левыми силами.

29 июля 1921 года партия, переименованная ранее в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП), была реорганизована, и Гитлер стал ее первым «председателем». Нацисты для привлечения широких слоев немецкого народа в свои ряды, используя популярность социальных идей, не только включили в название партии слово «социалистическая», но выбрали партийным символом красный флаг с черной свастикой в белом круге.

В том же году были основаны штурмовые отряды, получившие окончательное название – СА (Sturmabteilungen), во главе с Гитлером, являвшиеся полувоенными отрядами личной охраны, которые предназначались якобы для защиты руководителей НСДАП от нападения со стороны соперничавших с ней политических партий и для поддержания порядка на митингах НСДАП, а на самом деле использовались для борьбы с политическими противниками. Главное, что эти военизированные формирования должны были стать орудием господства Гитлера над НСДАП. Согласно сформулированному Гитлером предназначению штурмовые отряды «должны быть не только орудием защиты движения, но в первую очередь школой для грядущей борьбы за свободу внутри страны», а также должны быть готовы «в любой момент перейти в наступление»[69].

По данным германского историка В. Мазера, в середине 1922 года среди членов НСДАП 27,91 % составляли служащие (в том числе с высшим образованием), 27 % – ремесленники и квалифицированные рабочие, 15 % – торговцы, остальные проценты приходились на преподавателей (6,74 %), студентов (4,83 %), крестьян (1,56 %) и прочие категории населения Германии[70].