От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.

Горячие головы в Токио остудило то, что в разгар боев на Халхин-Голе 23 августа 1939 года в Москве был подписан советско-германский договор о ненападении (пакт Молотова – Риббентропа), что лишало Японию непосредственной поддержки со стороны Германии. Известие о заключении советско-германского договора о ненападении вызвало шок в правящих кругах Японии – там все больше стало нарастать движение за заключение аналогичного советско-японского пакта, даже со стороны радикальных групп[446]. Ряд членов японского правительства стали обвинять Германию в предательстве и даже выступать за расторжение Антикоминтерновского пакта. Произошло охлаждение японо-германских отношений по всем линиям. Одновременно выявилось явное стремление Японии урегулировать японо-советские отношения на основе двустороннего договора о ненападении, отказаться от планов совместного с Германией выступления против СССР и вообще коренным образом пересмотреть свою политику в отношении Советского Союза.

Японское руководство поняло, что политике военного авантюризма должен быть положен конец. Наиболее воинственные круги Квантунской армии также осознали, что планы похода на Север нужно забыть, одновременно понимая, что Красная армия превосходит японскую в техническом отношении и поэтому требуется перевооружение, которое займет несколько лет. Уже в сентябре 1939 года 74-я сессия японского парламента утвердила пятилетнюю программу для японской армии, которая включала вопросы улучшения вооружения, усиления ВВС сухопутной армии и постройки укреплений.

Как показали дальнейшие события, со стороны СССР заключение договора о ненападении с Германией оказалось весьма удачным шагом в стратегическом плане, в значительной мере нарушившим японо-германское партнерство. Вполне вероятно, что впоследствии одной из причин неуступчивости Японии в отношении настойчивых просьб германского руководства вступить в войну с СССР была обида за «предательство» Германией интересов ее союзницы в 1939 году и сознание того, что Гитлер ставит собственные интересы гораздо выше союзнических обязательств. События у р. Халхин-Гол и заключение советско-германского договора о ненападении вынудили Японию искать пути нормализации советско-японских отношений, что привело к заключению пакта о нейтралитете 13 апреля 1941 года.

СССР в условиях начавшейся Второй мировой войны

В начале 1939 года события в Европе развивались весьма драматично. После Мюнхенского сговора, в результате которого Германия аннексировала значительную часть Чехословакии, гитлеровское руководство приступило к дальнейшим захватам. В марте 1939 года Чехословакия была полностью оккупирована германскими войсками и прекратила существование как самостоятельное государство. 22 марта 1939 года Гитлер навязал правительству Литвы договор о передаче Клайпеды (Мемеля) Германии. После этого нацистское руководство вплотную приступило к подготовке решения «польского вопроса».

После Мюнхенского соглашения 1938 года и последовавшего раздела Чехословакии Сталин убедился в том, что Великобритания и Франция не только не собираются предпринимать совместные с СССР коллективные действия против Гитлера, но и стремятся направить нацистскую агрессию на Восток.

Вследствие этого небольшой отрезок времени от Мюнхена до августа 1939 года, то есть до советско-германского пакта о ненападении, был ознаменован отходом сталинской политики от принципов коллективной безопасности с западными державами.

10 марта 1939 года Сталин в своей речи на открывшемся в тот день XVIII съезде ВКП(б) разоблачил политику «невмешательства» Англии и Франции, дав тем самым сигнал к политике сближения с Германией.

После отказа Польши согласиться с присоединением Данцига к Германии западные «миротворцы» поняли, что их политика умиротворения зашла слишком далеко. 31 марта в Лондоне было заявлено о гарантиях Польше со стороны Великобритании, а 6 апреля английский парламент объявил об англо-польском соглашении о взаимной помощи.

По всей вероятности, односторонние английские гарантии Польше стали решающей вехой на пути к советско-германскому пакту, что, по расчетам Сталина, давало возможность остаться в стороне от войны.

3 мая 1939 года Литвинова на посту наркома иностранных дел сменил Молотов. Это был еще один ясный сигнал, что советское руководство отходит о своей линии на политику коллективной безопасности. В последующие месяцы Сталин и Гитлер пошли на заключение торгового и финансового соглашения.

Однако переговоры между западными державами и СССР продолжались. Известно, что параллельно велись англо-немецкие переговоры, оживившиеся весной-летом 1939 года. Слухи о «новом Мюнхене» – теперь за счет Польши – витали в воздухе. Все это создавало атмосферу недоверия между великими державами.