От винта!

Она растерялась — брать, не брать… От врага… Комдив отвернулся, комиссар поглядывал неодобрительно.

— Ну, решение! — велела она себе. — Быстро!

Приняла награду из чужих рук, не разглядывая, сунула в карман и застучала коготком указательного пальца по своим штурманским часам. С трудом склеивая немецкие слова, объяснила:

— Дизе их кан пихт шенкен… эти не могу подарить… дизе зинд нормаусрюстунг… эти табельное имущество… Вот примите на память — и в руке у нее блеснул золотенький цилиндрик губной помады. Помада в сталинградские дни для женщин, желавших оставаться и на войне женщинами, была дороже золота и в табельное имущество не входила. Понял ли он это? Да кто ж знает…

* * *

Политначальничек со старшиной проверял курсантские тумбочки. Время — предвоенное. И обнаружил среди моего личного имущества немецко-русский словарь, пару книг не наших и какие-то записи на незнакомом ему языке. Меня на ковер. Велено объяснить — что это такое? Отвечаю: выполняю приказ товарища Сталина…

— Что-о-о? Какой такой приказ?

— Изучать вероятного противника… — И отстали.

Между прочим

Правила для воздухоплавателей были выработаны у нас в 1910 году. На любой полет требовалось полицейское разрешение. Депутат Думы Маклаков (левый) по этому поводу: «В то время, как все страны полетели на аэропланах… у нас… еще ни один человек не летает, а уже полицейские правила против употребления аэропланов изданы».

В ответ Марков-2-ой (правый): «Напрасно член Думы возмущается… прежде чем пустить людей летать, надо научить летать за ними полицейских…»

Сверхвезенье! В ночь с 6 на 7 июля 1915 года младший лейтенант Р. А. Дж. Варнфорд пролетел над дирижаблем LZ-37 с превышением в 40–50 метров и сбросил на него весь запас — шесть штук — девятикилограммовых бомб. Последняя попала в цель: дирижабль взорвался. Вот это и есть — сверхвезенье!

Александр Сергеевич Москалев не располагал сколько-нибудь определенной финансовой и производственной базой и тем не менее за десять лет сумел выпустить свыше двадцати самолетов — машин в значительной части экспериментальных, во многих отношениях новаторских, на некоторых были установлены рекорды; эти машины участвовали в больших перелетах.

Трудно себе представить беспедальное управление самолета. А было! Летчик Горжану сконструировал ручку, на которой красовался шгурнал, состоявший из двух «полубаранок». Левый сектор управлял элеронами, правый — рулем поворота. В воздухе управление действопало безотказно, но оставалось непонятным — к чему все эти ухищрения, если в конечном итоге они не дают никаких преимуществ перед обычным управлением? И идея, можно сказать, завяла, не оправдав себя.

Авиация подвергается регулярным атакам моды. Так, в середине тридцатых с легкой руки француза Анри Минье началось увлечение «небесными блохами» — «малокалиберными» самолетами, упрощенными до предела. Не обошло такое поветрие и России. На конкурс тридцать шестого года поступили 35 проектов, многие были уже построены, некоторые совсем неплохо летали. Потом мода прошла, как любая мода.

* * *