От Византии до Орды. История Руси и русского Слова

Целесообразно сказать здесь о том, что во многих сочинениях «ересь жидовствующих» совершенно безосновательно сопоставляют с реформацией, то есть с происходившим с начала XVI века в ряде стран Западной Европы переходом от Католицизма к различным формам Протестантства. Делается это с целью представить Русь сугубо «консервативной», «реакционной», «мракобесной» (сие определение используется в таких сочинениях) страной: вот, мол, «прогрессивный» Запад осуществил естественно назревавшую религиозную реформацию, а Русь ее подавила и тем самым безнадежно «отстала» от Запада…

Но эта «концепция» несостоятельна уже хотя бы потому, что реформация осуществилась лишь в Северной и отчасти Центральной Европе; Испания, Франция, Италия и т. д. вовсе не отказались от Католицизма и беспощадно подавляли «реформаторов». Далее, реформация началась в Европе в конце 1510–1520-х годах, то есть на полвека позднее (!) возникновения «ереси жидовствующих» на Руси, и уже из этого ясно, что дело идет о совершенно различных явлениях (иначе придется признать странное, неправдоподобное русское «первенство» по отношению к западной реформации). Наконец, — и это наиболее важно — реформация все же отнюдь не отрицала основ Христианства, а «ересь жидовствующих», как убедительно показано в ряде исследований, была направлена именно против главных христианских устоев.

И после того как «ересь» проникла в верхние слои русского государства и Церкви, преподобный Иосиф волоцкий начал и, в сущности, возглавил борьбу с этой опаснейшей угрозой самому бытию Руси — в глубокой своей сущности Святой Руси.

О конкретной истории этой борьбы еще будет речь. Здесь же целесообразно сказать о беседе преподобного Иосифа с Иваном III, состоявшейся в 1503 году, то есть через 25 лет (!) после увлечения великого князя речами «еретических» новгородских священников. К 1503 году Иван III осознал всю дикость и опасность своего — пусть даже и относительного — одобрения «ереси» и признался — и покаялся — перед преподобным Иосифом:

«…яз, деи (де), ведал еретиков, и ты мя прости в том…» — «Государь! Мне тобя как пращати?» — «Пожалуй, прости мя!»… Да и сказал ми, которую деръжал алексей протопоп ересь, и которую ересь дръжал Феодор Курицин)[648].

Этот рассказ о раскаянии Ивана III и покаянии его — властителя Руси! — перед игуменом одного из русских монастырей может удивить и даже показаться недостоверным.

Однако рассказ этот содержится в написанном преподобным Иосифом еще при жизни Ивана III послании к духовнику (то есть ближайшему собеседнику) великого князя — архимандриту андрониковскому Митрофану и в силу этого никак не мог исказить факты.

А в покаянных словах и самом тоне Ивана III выразилось — что очевидно — пришедшее, наконец, к нему прозрение — ясное осознание всей опасности заразившего самые верхи светской и даже церковной власти лжеучения, которое подрывало истинную основу многовекового бытия Руси. И нет сомнения, что главную роль в этом сыграла многосторонняя самоотверженная деятельность преподобного Иосифа волоцкого, — разумеется, совместно с другими православными подвижниками того времени, среди которых следует назвать прежде всего преподобного Нила Сорского.

Правда, первым выступил — в 1487 году — против «ереси» архиепископ Новгородский (в 1484–1504 годах) святитель Геннадий, ибо именно в Новгороде «ересь» и зародилась. И позднее преподобный Иосиф в своем «Сказании о новоявленной ереси» («Просветителе») высоко оценил инициативу святителя Геннадия. Но вполне закономерно, что Геннадий сразу же обратился за помощью в борьбе с «ересью» не только к близким ему церковным иерархам — епископу Сарскому Прохору, епископу Суздальскому Нифонту и архиепископу ростовскому Иоасафу (правда, только что утратившему свою кафедру), но и к не имеющим сколько-нибудь существенной «власти» в Церкви преподобным Нилу Сорскому и Иосифу волоцкому. Ясно, что он видел в них воплощение того высшего духовного света, который имел главное значение в борьбе с «ересью».

Важно подчеркнуть, что церковная власть и не могла бы справиться с «ересью», ибо «еретиков» поддерживал сам Иван III. так, согласно свидетельству преподобного Иосифа (в его «Сказании о новоявившейся ереси») митрополит (в 1473–1489 годах) Геронтий сам был верен Православию, но не боролся с «ересью», и прежде всего потому, что «бояшеся дръжавного», то есть Ивана III, долго сочувствовавшего «еретикам»…

Словом, спасти Православие могла только собственно духовная борьба, в которой решающую роль сыграли преподобные Иосиф волоцкий и Нил Сорский, чьи имена нераздельно связаны в истории русской Церкви и Руси вообще.

Правда, утверждая это, я, несомненно, встречусь с возражениями или хотя бы недоумением, ибо во множестве сочинений, так или иначе касающихся судьбы и деяний этих русских святых, они преподнесены в качестве по меньшей мере очень далеких друг от друга людей или даже прямых врагов. И это совершенно безосновательное представление распространено чрезвычайно широко.