От Византии до Орды. История Руси и русского Слова

В. В. Бартольд открыл по-своему замечательное совпадение, согласие двух известий о русском кагане, пришедших из Византии одно за другим в Германию и в Арабский халифат. Дело в том, что в Константинополе с 837 по 843 год находился высокообразованный араб Муслим ал-Джарми, который написал затем фундаментальное сочинение о Византии и соседних с ней странах, включая Русь. Оно не дошло до нас, но послужило основой для множества позднейших произведений арабских географов и историков[164]. Сведения о «русах», восходящие к ал-Джарми, таковы: «… они живут на острове среди озера, причем остров занимает пространство в три дня пути… и покрыт лесами и болотами… У них есть царь, которого называют „каганом русов“» (В. В. Бартольд, указ. соч., с. 821). Ученый писал об этом: «Наиболее правдоподобно предположение, что автор IX в. имел в виду область русов у Ильменя… Древнейшее поселение в этом месте — Городище при выходе Волхова из Ильменя, в местности, окруженной со всех сторон болотами и речными протоками. Слова о „трех днях пути“ объясняются, конечно, только ошибкой арабского автора; таково было, вероятно, пространство не острова, но всей области русов». (Там же, с. 823–824.)

Мне представляется естественным предположение, что под «островом», занимающим «пространство в три дня пути», имелась в виду вся лесная и болотистая территория, расположенная между озерами Ладога и Ильмень (с севера на юг двести двадцать километров по соединяющему их Волхову). И уж во всяком случае, речь шла, конечно же, не о Киеве, не о Южной Руси.

Ныне ранняя история Северной Руси, в частности, глубоко исследована и осмыслена в ряде работ археолога и историка Д. А. Мачинского, известных, к сожалению, только очень узкому кругу специалистов. Независимо от В. В. Бартольда он пришел к тем же выводам в решении вопроса о «русском кагане» IX века. Д. А. Мачинский показал, что послы русского кагана в Константинополь, возвращавшиеся оттуда домой через Рейн, двигались этим путем, без сомнения, не в Киев, а через Балтику в Ладогу: «…возвращаться через Нижний Рейн из Константинополя в Киев (как полагают некоторые)[165] было бессмысленно, в то время как путь из низовьев Рейна в Ладогу был уже проторен. Город Дорестад в низовьях Рейна, как явствует из данных археологии, с середины VIII века был связан прямыми торговыми связями со Швецией и Ладогой, и с конца 830-х гг. (т. е. как раз во время посольства из Руси. — В. К.) его „держал“… Рюрик Ютландский, чье вероятное тождество с русским Рюриком, обоснованное еще в XIX в., подкреплено соображениями ряда исследователей»[166]. Послы хакана «народа рос» при проверке оказались «свеонами» (шведами. — В. К.), что опять же говорит о Северной Руси, так как для 830-х гг. присутствие заметной прослойки скандинавов в Киеве исключено, а в Ладоге они археологически улавливаются с 750-х г… коррективы вносит отражающее реальность середины IX в. древнейшее арабское сообщение… о «русах», которые торгуют с халифатом через Хазарию и характеризуются как «вид славян», живущих «в отдаленнейших частях Славии»[167] («отдаленнейшие», с арабской — южной — точки зрения, — что, безусловно, означает наиболее северные, то есть ладожские. — В. К.). И именно правитель Северной Руси, заключает Д. А. Мачинский, «принял, в подражание хакану Хазарии, высокий титул „хакана“ и отправил послов в Константинополь» (там же).

Речь идет вроде бы об «отдельных» фактах, но они с очевидностью складываются в единую общую картину: не позднее 830-х годов в Северной Руси имелось государство, правитель которого присвоил себе тюркско-хазарский титул «кагана». Южная же Русь в это же самое время (что четко определено в летописях) оказалась — при преемниках Кия — под властью Хазарского каганата. Титул «каган», как уже отмечено, сохранялся в Северной Руси и в 871 году — то есть при Рюрике.

Очень многозначителен сам тот факт, что скандинавские правители на Руси назывались не «конунгами», а «каганами»; это ясно говорит об их вхождении в местный, восточноевропейский контекст (а не об отстаивании своего, скандинавского происхождения). На Западе, где нарастала в те времена грозная экспансия норманнов, в послах Руси с опасением увидели шведов, а самого кагана Руси позднее определили как «норманнского». Между тем в многоплеменном, полиэтническом государстве, чья основная территория располагалась между озерами Ладога и Ильмень, где соединились в одно целое славяне, финны и скандинавы (заложив основу многонациональной на всем ее протяжении русской истории), каган был именно и только «русским», так или иначе противопоставившим себя владевшему Южной Русью хазарскому кагану, у которого он с середины IX века начал отвоевывать приднепровские земли.