От войны до войны

Они понеслись шумными улицами, рискуя сбить зазевавшихся прохожих. На перекрестке Мельничной и Ночной улиц Ганс как-то странно перехватил поводья и завалился набок. Нога северянина застряла в стремени, и он повис вниз головой, неуклюжий и нелепый, словно тряпичная кукла. Лошадь, почуяв, что происходит что-то неправильное, остановилась, косясь на стремительно собиравшихся зевак. Ричард соскочил с Соны и, подбежав к Гансу, вместе с каким-то дюжим подмастерьем высвободил беднягу из ловушки. Что бы делал на его месте Ворон? Ричард оглядел толпившийся люд и бросил:

– Перенесем его в дом! И найдите лекаря.

Желающих помочь отыскалось не меньше дюжины. Кто-то взял под уздцы лошадей, кто-то помчался на поиски врача, кто-то подсунул камень под торопливо распахнутую дверь. Когда Ганса внесли в спальню и положили на покрытую стеганым одеялом кровать, тот на мгновение раскрыл глаза.

– Как вы себя чувствуете?

– Ерунда… Письмо, оно за пазухой… Передайте немедленно…

Ричард нащупал зашитый в кожу пакет, но сказать ничего не успел – бергер вновь потерял сознание. Стукнула дверь – прибежал врач. Ричард вытащил кошелек и, отсчитав дюжину таллов, бросил на стол:

– Любезный хозяин, позаботьтесь о больном и его лошади. Заплатите лекарю из этих денег, остальное – ваше. Больного зовут Ганс Корш. Он теньент королевской службы. Передайте ему, что я поехал во дворец и, как только выполню поручение, вернусь к нему.

Хозяин, оказавшийся портным, торопливо закивал. Дикон понял, что заплатил раз в пять больше, чем тот надеялся. Ну и хорошо, значит, за больным будет хороший уход. Юноша выбежал к Соне, сунул серебряную монетку державшему ее мальчишке, тронул поводья. Только б Рокэ был во дворце. Что же с Гансом? Похоже на лихорадку, наверное, простыл по дороге.

Сона тряханула гривой и побежала вниз по улице. Ухоженные дома, яркие вывески, цветущие деревья, деловитые люди, забывшие и о прошлогодней войне, и о недавних погромах. Что же случилось на этот раз? Гаунау напал на Бергмарк? Скорее всего. Сколько же всего было торкских войн, никак не меньше двадцати, а Гаунау и Дриксен все неймется… Надо с этим кончать!

Подъезжая к дворцу, Ричард думал только о торкской кампании, маршале фок Варзове и встрече с братцами Катершванцами, которые увидят его с орденской цепью. Жаль, если придется уезжать немедленно и он не успеет забрать заказанные кольца. Было бы здорово появиться в Торке с подарком… А Герард Арамона пусть сидит в Олларии, сейчас не до него!

Во дворец Ричард решил попасть через Малый вход – это позволяло проехать под окнами приемной Ее Величества. Вероятность того, что Катари именно сейчас взглянет в окно, была ничтожно мала, но Дик на всякий случай пустил Сону в кокетливый кентер.

Первым знакомым лицом, попавшимся юноше на глаза, оказался кансилльер, разговаривавший с богато одетым человеком, у которого был здоровенный утиный нос.

Август Штанцлер приветливо улыбнулся Ричарду. Слава Создателю, не сердится. Подойти? А почему бы и нет. Кансилльер может знать, где Первый маршал. А если он попросит показать письмо? Этого делать нельзя, Рокэ разозлится, и вообще тайную военную корреспонденцию могут вскрывать только Первый маршал и король, хотя Фердинанд глуп, как каплун.

– Здравствуй, Ричард. – Эр Август выглядел лучше, чем прошлый раз, но все равно неважно. – Граф, – оказывается, собеседник кансилльера был графом, – разрешите вам представить Ричарда Окделла.

– Польщен, – произнес утконосый граф, – такой молодой и уже рыцарь Талигойской Розы!

– Ричард – сын Эгмонта, – глаза кансилльера потеплели, – этим все сказано. У вас дело?

– Да, э… да, господин кансилльер. Я ищу Первого маршала Талига.

– Насколько это срочно? – Теплая искорка в глазах Штанцлера погасла.

– Очень срочно, – признался Дик, – гонец привез послание от маршала фок Варзова, он болен…

– Старик Варзов! – огорченно воскликнул кансилльер. – Вот уж точно, беда не приходит одна!

– Варзов не болен, – поправился Ричард, – то есть я так не думаю. Болен теньент, который привез письмо. Он упал с лошади, я оставил его в одной мастерской… Гонец говорит, медлить нельзя, он загнал трех лошадей…

– Даже не знаю, Ричард, – покачал головой эр Август, – маршал у Ее Величества. Она хотела его видеть…

Кансилльер замолчал, он и так сказал слишком много. Катари хотела видеть Рокэ Алву, чтобы просить за братьев, но Ариго теперь в руках Дорака и Манрика. Рокэ не может вмешиваться в ход дознания или все-таки может?! Если начнется война, слово Первого маршала перетянет вопли всех Манриков мира… Правду сказать, братья Ее Величества Дику не очень нравились, а Иорам к тому же был кругом виноват, но родная кровь – это родная кровь. Ради Катари нужно, чтоб Рокэ прочитал письмо немедленно.

– Эр Август, я… Я должен передать письмо немедленно, это очень важно.

– Безусловно, – на лице кансилльера, опровергая его слова, мелькнуло сомнение, – граф, мы вынуждены вас покинуть.

– Я понимаю, – с достоинством произнес Утиный Нос. Кансилльер взял Дика под руку и повел по коридору.