От войны до войны

– Пусть Пьетро и Виктор идут прямо по этой дорожке, справа они увидят увитый диким виноградом одноэтажный дом. Они поспеют как раз к полуденной трапезе.

Эсператисты поклонились и ушли. Значит, Оноре уполномочен вести тайные переговоры.

– Я хочу быть откровенным, – агарисец не стал ходить кругами, Сильвестру это понравилось. – Пятеро из семи магнусов сошлись на том, что мир между нашими церквями предпочтительнее вражды.

– Ордена Истины и Славы считают иначе.

Не Славы, Чистоты, но лучше излишней осведомленностью не щеголять.

– Леонид из ордена Славы на нашей стороне. Магнуса Клемента поддержал орден Чистоты.

– Я полагал, сии достойные клирики блюдут чистоту в несколько ином смысле, – откликнулся Его Высокопреосвященство и чуть не расхохотался, потому что его устами заговорил Ворон.

– Юстиниан думает о политике, а не о цели, которой должно служить, посвятив себя Создателю, – то ли Оноре не понял шутки, то ли не счел нужным понять, – но Юстиниан и Клемент не пойдут против воли конклава.

– Я также буду откровенен, – Сильвестр решил по возможности избегать обращений, они подчеркивают различия, а обстоятельства требуют искать сходство, – когда придет наш черед, мы ответим за то, что сделали, и за то, что не сделали, но сейчас меня волнуют дела земные.

Талиг готов на уступки. Пусть Агарис прекратит поддерживать Раканов и убедит их перебраться, скажем, в Алат к брату принцессы Матильды, которой отныне придется называть себя герцогиней. В ответ мы согласны открыть в Олларии и ряде других городов эсператистские храмы и разрешить тем, кто тайно исповедует эсператизм, делать это открыто.

А исповедуют его лишь огрызки Людей Чести и проныры, полвека назад поставившие на королеву Алису. Простой люд привык к олларианству, которое обходится верующим намного дешевле. Если господа Придды и Карлионы открыто примутся молиться по старинке, они выстроят между собой и простыми талигойцами очень высокий забор. Жаль, Штанцлер с Ее Величеством не попадутся на эту удочку, хотя… Его Высокопреосвященство улыбнулся:

– Мы не станем чинить препятствий никому, кто желает читать молитвы на гальтарском, а не на талиг, но будем преследовать, как двурушников и святотатцев, тех, кто станет зажигать свечи пред двумя алтарями.

– Это справедливо, – наклонил голову Оноре, – тот, кто верует, не должен предавать своей веры. Святой Престол запретит отпускать грехи тем, кто не провозгласит себя открыто сыном Истинной Церкви.

– Когда Раканы покинут Агарис?

– Святейший Эсперадор попросит об этом молодого Альдо и Матильду Алатскую, как только я привезу подписанный договор.

– Как только Раканы покинут Агарис, Его Величество огласит указ об открытии в Олларии храма… Вы сами можете избрать святого или праздник, коему будет посвящен храм, но в Талиге чтут святую Октавию.

– Я согласен, – просто сказал Оноре, – если две наши церкви прекратят вражду в праздник святой. Пусть Октавия Агарская станет Светлой Покровительницей храма в Олларии.

– Я предлагаю провести в канун праздника публичный диспут, – бедный Авнир, как он огорчится, когда поймет, что его познания не пригодятся, – и мы будем не обличать еретиков, но мириться с ними, в аббатстве Ноха сохранился зал теологических дискуссий. Мы можем начать с различий и доказать, что они не столь существенны.

– Это и в самом деле так, – улыбнулся Оноре. Неужели он и впрямь святой? Тогда как вышло, что он подчинил себе Эсперадора и навязал свою волю конклаву? – Я много размышлял о разнице меж догмами Истинной Церкви и основами олларианства и пришел к выводу, что они не столь велики. Чем дальше думаю, тем больше убеждаюсь, что разделяет нас мирское, а не горнее.

– Да, – Сильвестр чуть ли не в первый раз в жизни ломился в открытые ворота, это было удивительно странное чувство, – я полагаю, эсператистский целибат имеет сходную основу с институтом майоратов. Дробить церковную собственность было столь же опасно.

– Вы полагаете, диспут следует начать с обсуждения этих институтов?

Его Высокопреосвященство медленно покачал головой:

– Нет, тема целибата может показаться фривольной. Затронув ее, придется говорить о весьма неудобных для лиц нашего положения вещах. Лучше обсудить необходимость существования орденов. Я могу начать с того, что вычленение семи ипостасей Создателя является умалением Его и идолопоклонством.

– Тогда, – покачал головой Оноре, – я отвечу олларианцу олларианским же аргументом. Создатель слишком велик для человеческого разума, потому люди и поклоняются тому аспекту Создателя, который доступен их представлению и пониманию. Если вы ратуете за частную истину, то ордена этому критерию вполне соответствуют и всегда соответствовали, потому что Создатель милосерден и не требует от человека больше, чем тот способен дать.

– Не стану опровергать очевидное, – усмехнулся кардинал, – по крайней мере сейчас, но во время публичного спора я найду несколько контрдоводов. Жителям доброго города Олларии лучше не знать, что все решено. Пусть рассказывают детям и внукам, что присутствовали при великом примирении.