От войны до войны

Увы, бергеры не зря говорят, что судьба свежую рыбку и тухлую нижет вперемешку. После Ворона Килеан. Тьфу!.. Марсель обреченно подумал, что количество Людей Чести вокруг него разрастается с угрожающей быстротой. Вообще-то высокородным собеседникам виконта следовало облить «навозника» презрением, а они были милы до невозможности. Марсель пришел к выводу, что Штанцлеру и его приятелям нужен свидетель того, что они не плетут заговор. Умно, но ему-то за что страдать?!

– Господин кансилльер, – с дохлой лошади хоть подкову сорвать, – вы не знаете, намечается ли в ближайшие двенадцать месяцев Полный Совет или я могу считать свой государственный долг исполненным?

– Если считать своим долгом сидение под портретом Франциска Оллара и выслушивание чужих подлостей, то вам это не грозит, – зло бросил Ги. – Дорак и Ворон прекрасно обходятся Тайным Советом.

– Виконт, принимая во внимание вашу дружбу с Первым маршалом… – церемонно начал Карлион, но Валме его перебил:

– Не имею чести быть другом герцога Алва. – Марсель выждал, когда на лицах собеседников появится одобрение, и мстительно закончил: – Но надеюсь им стать…

– Ворон, – предположил Иорам, – видимо, решил обзавестись новым оруженосцем, и ты претендуешь на место юного Окделла? Что-то его не видно.

– Мальчик болен, – зачем-то соврал Марсель, покосившись на Рокэ. Тот перехватил взгляд виконта и, взяв Манрика под руку, неторопливо направился к беседующим. Щека Килеана дернулась, Валме пришел в восторг.

– Добрый день, господа, – церемонно произнес Манрик, а Рокэ лишь молча поклонился, – вы не находите, что сегодня прогулка Его Величества обещает превратиться в Большой Выход?

– Возможно, все дело в погоде, – предположил Мевен, – сегодня отменная погода, не правда ли?

– Да, – кивнул Алва, – мне нравится, когда ясно и холодно.

Холодным сегодняшний день назвать было нельзя, а вот глаза у Ворона были ледяными.

– Что случилось с юным Окделлом? – Август Штанцлер казался обеспокоенным. – Виконт сказал, что он болен?

– О да, – подтвердил Рокэ, – но не волнуйтесь, господин кансилльер, ничего страшного. Скоро вы увидите юного Окделла. Я никоим образом не намерен препятствовать вашей дружбе.

– Видите, Ги, – торопливо вмешался Мевен, – вы ошиблись, Марсель отнюдь не собирается занять место Ричарда.

– Тем более это невозможно, – доверительно сообщил Рокэ, – у каждого из нас свое место, и его следует знать. В противном случае может произойти какая-нибудь неприятность.

– Какая же? – поддержал беседу Манрик.

– Спросите у Килеана, – посоветовал Алва. – С ним подобное происходит с удручающим постоянством.

– Прошу меня извинить, – торопливо произнес Ангерран Карлион, – но я вижу геренция, а у меня к нему важное дело. Надеюсь, я успею вновь к вам присоединиться.

– А у вас, господа, срочных дел нет? – поинтересовался Алва. – Если есть, самое время о них вспомнить.

– Лично я свободен до вечера, – дружелюбно улыбнулся Мевен.

– Вот слова настоящего мужчины, – одобрил Ворон, – лучше быть свободным днем и занятым ночью, чем наоборот. От ночной свободы портится характер, именно поэтому большинство эсператистских клириков несносны.

– Я не потерплю разговора в таком тоне, – с расстановкой произнес Килеан-ур-Ломбах.

– Людвиг, – примирительно произнес Мевен, – ну зачем все записывать на свой счет?

– На свой счет имеют обыкновение записывать те, у кого этот счет есть, – пожал плечами Алва.

– В самом деле, предоставим Эсперадора и его магнусов их судьбе, – засмеялся Манрик, – они придумали целибат, пусть сами и расхлебывают.

– Мы все прекрасно понимаем, о чем речь, – в уголке губ бывшего коменданта вскипела слюна, – и не пытайтесь сделать из меня шута…

– Воистину нет логики более женской, чем логика мужчины, забывшего, гм, мужское дело, – заметил Алва. – Вам надо жениться, Людвиг. Или найти себе хоть какую-нибудь любовницу.

Лицо Килеана пошло красными пятнами, но он нашел спасение в старой поговорке:

– У человека Чести жена – Великая Талигойя, а возлюбленная – Честь!

– Какая прелесть, – расхохотался Ворон, – теперь понятно, почему Люди Чести изменяют отечеству то с Гайифой, то с Агарисом, то с Дриксен. Супружеская неверность – дело обычное. А с Честью вы, гм… развлекаетесь все вместе или по очереди?

Алва говорил громко, много громче, чем обычно, а все оказавшиеся свидетелями дикой беседы, наоборот, затихли. Марсель с каким-то пьяным восторгом смотрел на Первого маршала Талига, поигрывавшего цепью с сапфирами.

– Рокэ, – прошептал Манрик, – что с вами?

– Видимо, зависть, – понизить голос Алва не счел нужным. – Мой неоднократно упоминавшийся оруженосец умудрился вызвать семерых, а мне в последнее время и четверых не наскрести. Разве что господин Килеан-ур-Ломбах наконец решится за что-нибудь отомстить. Хотя бы за восставшего брата, которому он так бездарно наследовал шесть лет назад.

О, я вижу, нас слушает достойный представитель семейства Приддов, – Рокэ сверкнул глазами, – чем хорош этот ручей, так это тем, что ему никоим образом не грозит иссякнуть.