От Воровки до Чусового

Магазин рядом, иду в магазин с тем же вопросом. - Был полчаса назад, купил четыре буханки хлеба и ушёл. –

Странно! Я двадцать минут в посёлке, он был в магазине полчаса назад! Возвращаюсь к плоту. «Вниз он пошёл, точно, я видел» - толкует мне один из пьяных мужиков.

Сажусь на плот, медленно плыву вдоль берега. Куда он делся? На противоположном берегу реки куча ребятишек резвятся у костра. «Ребята, вы давно здесь»?

- С весны - острит один из них и все дружно хохочут.

«Парень тут не проходил»?

- Не видели.

Снова вышел на берег. Девчонки от 3-х до 10 лет тоже играют кучей. Тот же вопрос и тот же ответ. Забрался на высокий берег, с разных ракурсов заснял плот, затем сфотографировал девчонок, попросил их попозировать, они осмелели, спрашивают, откуда мы.

Знают, что Рига далеко, а где не знают.

- Вот она видела дяденьку в такой же шапке.

« А куда он пошел»?

- За речку, вверх. В руке у него была сетка с хлебом.

Ясно! Альбин пошел мне навстречу, и мы разошлись.

В Екве я уже 2 часа. Ребятишки на том берегу оставили костер, и теперь целая армия осаждает меня вопросами о море, о кораблях.

- Вон идет! Идет - Показывают все пальцами вверх по берегу.

Далеко видна белая шапочка!!! Стаей бегут на встречу Альбину новые знакомые. А он не раздеваясь вброд идет через речку. В руках березовый веник, и отчаянно отмахиваясь то ли от насевших на него в лесу слепней, то ли от приставших к нему с вопросами ребятишек Альбин, изредка переходя на мелкую рысь, быстро приближается. Я навел фотоаппарат-хххык! «Я тебе покажу как фотографируют» - то ли стон, то ли рык бизона и свирепый взгляд заставили меня замолчать мигом. Тихо садимся на плот, я прощаюсь с ребятишками.

Темнеет. Проехали 20 минут и в Собачьих Камнях, на отличном пляже устроили привал. За ужином выпили бутылку, закурили.

«Ну и бурелом» - подобрев и расслабившись от выпитого рассказывает Альбин. «Все время держал наготове одну буханку хлеба, чтобы можно было откупиться от Мишки. Сколько лесу лежит на земле и гниёт» - почему-то лирически размяк Альбин. «Дошёл я до Оленьего и понял, что разошлись. Идти назад нет сил, надоело продираться через джунгли. Но заели слепни, остановиться нельзя на миг, лезут, липнут хуже любой заразы. В следующий раз я полмешка наберу противогнусных средств. Тьфу»!

11 июля 1974г.

Разменяли вторую декаду пути. Утром поспали немного-сначала я потом Альбин. Набрали в притоке Чизше воды. Воду можно пить и в Чусовой, она уже чистая, но вода в притоках - родниках чистая, холодная, а настолько вкусна! Когда приближаешься к ручейку, вода вокруг кажется тёмной, даже чёрной по сравнению с мутноватой водой реки. Но она светлая и на глубине 1-1,5 метра в ручье мелкие камешки видны лучше, чем на берегу. Слой воды, как линза, увеличивают, оттеняют, делают резче очерта предметов на дне.

Немного ниже брошенной деревни Пермяковка на поляне памятник. Массивный 2-х метровый крест на постаменте стоит уже 200 лет. Надпись на кресте гласит, что в 1724 г. На этом месте родился один из ряда могущественных заводчиков Демидовых - Никита, статский советник и кавалер Святого Станислава. Надпись высечена красивым древнеславянским шрифтом. А на оборотной стороне какой-то осёл увековечил свою темноту, написав что «здесь родился экспЛУтатор трудового народа»(надпись сделана после революции).

Сегодня ходовой день, должны пройти максимум, что бы завтра быть в Кыне. Река по-прежнему красива (выражение «по-прежнему» здесь мало подходяще, так река всё время меняется, масса оригинальных камней, красив лес). Запомнились камни-столбы, множество отвесно-круглых, многоугольных скал высотой от 10 до 50 метров, разбросаны по берегу, а иные торчат прямо из воды.

Можно с уверенностью сказать, что здесь не ступала нога человека и удивительно, как на такой высоте, на площадке 2-3 квадратных метра с гордостью завоевателя стоят нежные маленькие березки.

Километров 15 Чусовая течёт довольно однообразно, среди заросших густым лесом скал. Понятие «однообразно» в этом смысле применимо только для такой реки, как Чусовая. Любой из многочисленных, ничем не выделяющихся здесь камней, стал бы жемчужиной для такой реки как Гауя, Ветлуга. Зелёная масса елово-пихтового леса сменяется красивыми берёзовыми рощицами. А как нежны осиновые перелески! И за что только Господь-Бог, да и человек, так жестоки к осине? На ней повесили Иуду, а на могилах самоубийц и предателей ставили кол осиновый. Смешно! А вот мне нравится осиновая роща. Тонкие, высокие белые стволы не менее красивей той же березы. А шорох листьев! Даже слабый ветерок, ничем не уловимый, заглянув в осиновую рощу, заставляет деревца шептаться листвой со своей соседкой. Лично для меня этот шепот не менее приятен, чем вечерний шорох дождя.

После большого прямого участка река круто поднимается влево и упирается в бойца «Дужной». Скала прямо из воды поднимается на 70 метров. Складки в скале расположены в форме полукруга удивительно правильной формы.