От всего сердца

Выражение лица Карат расслабилось, и она плюхнулась на свое место. Шок ударил Бестату по лицу.

Новоприбывшие остановились как один. Их лидер, импозантная рыцарша средних лет с темно-серой кожей и пронзительными голубыми глазами, уставилась на Дом Меер и подняла руку, держа свиток в кулаке.

— Приказ от Главнокомандующего — прогремела она.

Дом Меер преклонил колено.

Герольд Главнокомандующего нажала большим пальцем на край свитка. Он раскрылся, разворачивая пергамент, испещренный черными символами Священной Анократии и подписанный красными чернилами Главнокомандующего с его символом. Я выбросила на экраны видеообращение, которое получила пять минут назад. Свиток предназначался Дому Меер, как доказательство официального приказа. Видеообращение было для всех.

Массивный пожилой вампир в богато украшенных доспехах уставился на Дом Меер. Угроза и власть исходили от него в равных долях. Это была всего лишь запись, но в его глазах было столько силы и доминирования, что я почувствовала желание склонить голову, просто чтобы мне не пришлось выдерживать этот взгляд.

— Дом Меер, — нараспев произнес Главнокомандующий. Это прозвучало как обвинение. Дом Меер коллективно вздрогнул.

— Поспешите в Высокий замок, чтобы вы могли стать свидетелем казни вашего наставника и маршала, пока я размышляю о судьбе вашего Дома.

Экраны потемнели.

Вампиры не краснели и, как правило, не бледнели, но лицо Бестаты приобрело странный пепельный оттенок, будто она мгновенно смертельно заболела.

— Она обрекла на смерть своих дядю и тетю, — с благоговением прошептала Карат.

— Неужели она не понесет никакой ответственности? — спросил Дагоркун. — Ее Дом послал ее сюда. Ей было приказано это сделать.

— Ты не понимаешь. — Лицо Карат стало печальным и скорбным. — Дом Меер отказался сражаться на Нексусе. Трусость — это грех, поэтому Иерофант судила их за это преступление. Она милосердна, поэтому она отлучила их от церкви и надеялась, что они прислушаются к ее предупреждению. Вместо этого Дом Меер прислал сюда Бестату с этим нелепым требованием. Это измена, а предателей судит Главнокомандующий. К Главнокомандующему не обращаются за милосердием. Он не прощает. Он наблюдал за ними, и как только Бестата и ее рыцари вошли в гостиницу и прекратили связь, Главнокомандующий, должно быть, схватил маршала и наставника их дома.

Никто не мог предупредить ее. Если бы только она знала, что произошло, она могла бы попросить о чем-нибудь другом, и ее тетя и дядя могли бы остаться в живых. Когда она произнесла эти бессмысленные слова, требующие заключения договора, она взмахнула мечом, который обезглавит их.

Герольд убрала свиток.

— Присоединяйтесь к нам в нашем путешествии к Высокому Замку. — Это не звучало как просьба.

— Может ли она попросить убежища? — спросил Дагоркун.

Карат покачала головой.

— Она не будет. Судьба их маршала и наставника решена, но все еще есть небольшой шанс, что ее Дом может выстоять. Она отправится в Высокий замок, чтобы на коленях молить о пощаде своих людей.

Рыцари герольда разделились, образовав две колонны.

Бестата повернулся к Шону и Косандиону. Ее губы были бескровными.

— Спасибо за ваше гостеприимство, хранитель гостиницы.

Шон кивнул.

Бестата сглотнула и зашагала между двумя колоннами рыцарей герольда. Ее люди последовали за ней молчаливой, мрачной вереницей.

— Главнокомандующий благодарит «Гертруду Хант» за сохранение Дома Меер, что они остались в добром здравии за их суждение, — объявил герольд. — Мы прощаемся с вами.

Она повернулась и последовала за остальными рыцарями через мост. Я проследила за ними до портала, пока они не исчезли.

— Мы сделаем еще один короткий перерыв, — сказал Гастон.

Глава 26

«Геймдэй», «Геймдэй»! Хлопайте с нами целый день! Оунд умбол — наш герой, делай как мы и рот закрой! Виихуу! (встряхиваем помпонами)

Не имеет смысла, но рифмуется!

Четыре кандидата стояли на сцене, ожидая результатов. Оунд, казалось бы, безмятежно плавал, если только до этого вы никогда не были знакомы с умболами, и не уловили легкую дрожь его плавников и выпрямленного хвоста. Амфи выглядела уверенной, ее плечи были расправлены, спина прямая. Рядом с ней Прайсен Ол просто ждал, его лицо было красивым и пустым. Леди Вексин улыбалась, выглядя невинно бестолковой. Во время перерыва лес ее золотых украшений для волос был убран, остался только золотой гребень, похожий на кокошник, скромно украшенный фиолетовыми драгоценными камнями размером с виноградину.

На арене воцарилась тишина. Ората из процесса выбывания выжимала драму до последней капли. Видимо коронация мятежного короля Гахеи и почти полное уничтожение Дома вампиров не были достаточно захватывающими.