От заката до рассвета

Голос у меня задрожал. Я спрыгнула на землю.

Девушки ушли докладывать командиру полка, а я отошла в сторону, в темноту. Хотелось немного побыть одной.

Гвардейское знамя

Солнечный летний день. С утра весь полк взбудоражен. Большое событие — нам вручают гвардейское знамя. Уже четыре месяца, как мы гвардейцы, — и наконец торжественная церемония вручения. В штабе мне объявили, что приказом меня назначили знаменосцем полка. Значит, я должна буду нести гвардейское знамя. Как я справлюсь?

Наглаживаемся и причесываемся самым тщательным образом. И, конечно, надеваем юбки. Хочется хоть на один денек снова приобрести свой естественный вид. Правда, на ногах — сапоги. Туфель ни у кого нет, но не беда!

К нам на праздник приехали девушки из «сестринского» полка. Они летают днем на пикирующих бомбардировщиках. Здесь же, на Кубани. Теперь их полк носит имя Марины Расковой. Все мы радуемся вместе и, конечно, вспоминаем ее, Раскову. Вспоминаем, как ей хотелось видеть нас гвардейцами…

Церемония вручения знамени происходит на большой поляне возле пруда. Весь личный состав полка стоит в строю, по эскадрильям. Наступает торжественный момент. Командующий 4-й Воздушной армией Вершинин читает Указ Президиума Верховного Совета СССР.

Хором мы повторяем клятву гвардейцев.

— Клянемся! — разносится далеко за пределы поляны.

И где-то в овраге гулко отдается эхо:

«…немся!»

Наш командир Бершанская принимает знамя. Она становится на колено и целует край знамени, опушенный золотой бахромой. Затем она передает гвардейское знамя мне, знаменосцу. Вместе со мной два ассистента: штурман Глаша Каширина и техник Катя Титова.

Знамя большое, ветер колышет тяжелое полотнище, и меня качает вместе со знаменем. Я еще не знаю, как с ним обращаться, но крепко держу древко. Это знамя мне теперь нести до конца войны.

Играет духовой оркестр. Радостное волнение охватывает меня, и я поглядываю на девчат: у всех настроение приподнятое, они чувствуют то же, что и я.

Проносим знамя вдоль строя. Впереди широким шагом идет Бершанская, за ней еле успеваем мы. Я чуть наклоняю древко вперед. Алый шелк с портретом Ленина развевается на ветру…

Мне снятся сны

Опять мне приснился сон. Этот сон мне часто снится. После той ночи, когда я впервые увидела, как в воздухе горит самолет.

А может быть, и нет.

Может быть, он приснился только один раз, но запомнился навсегда. И только во сне мне казалось, что я уже видела его раньше…

Начинается он с картины бешено мчащихся всадников. Где-то далеко на горизонте. Силуэты людей и коней ярко-синие, а фон — оранжево-красный. Как зарево. Потом я различаю, что это пожар. Пляшут языки пламени, клубится красная пыль. Кони несутся лавиной. Их много, они приближаются, вырастают в огромные черные фигуры и, сливаясь, сплошь закрывают яркий фон. Я слышу громкий храп и топот копыт и просыпаюсь в ужасе…

…До цели оставалось лететь еще несколько минут, когда впереди зажглись прожекторы. Те самые пять прожекторов, которые ловили нас в каждом полете. Зажглись — и сразу поймали самолет, который находился над целью. Мы с Лидой видели, как он барахтается в лучах, пытаясь выскользнуть из перекрестья.

— Ты не помнишь, кто вылетел перед нами? — спросила я Лиду.

— Кажется, Рая Аронова. А может быть, и нет.

В эту ночь мы летели на цель третий раз, а уже после первого вылета очередность обычно нарушалась.

Лучи, разрезая темноту, освещали самолет, и он казался светлым серебристым мотыльком, запутавшимся в паутине.

— Что это они не стреляют? Держат, а не стреляют…

«Они» — это немцы. В самом деле, с земли по самолету не стреляли. Просто держали в лучах. Здесь были зенитки, несколько крупнокалиберных пулеметов, но все они молчали. Самолет медленно летел, оставаясь в перекрестье, и паутина лучей шевелилась.

Скоро все выяснилось. В воздухе неподалеку от «ПО-2» мелькнула тень и вспыхнула желтая ракета. Такие ракеты были только у немцев. Что-то блеснуло в луче прожектора, и в направлении самолета цепочкой побежали сверху голубоватые огоньки — трассирующие пули.

Истребитель! Фашистский истребитель вышел на охоту за нашими «ПО-2». Так вот почему молчат зенитки! Они боятся поразить свой самолет и отдают «ПО-2» на расправу истребителю. А тот спокойно расстреливает наши тихоходные самолеты, попавшие в лучи: лучшей мишени не придумаешь!

Снова побежали голубоватые огоньки — трассирующей лентой прямо в перекрестье лучей. Внизу разорвались бомбы — это по цели отбомбился «ПО-2». Лучи упрямо вели его, и вдруг я заметила на самолете яркую точку. Точка росла, становилась ярче… Огонь!

— Наташа, что это?! Они горят!..

Пламя охватило весь самолет. Он стал падать, оставляя за собой светлую извилистую полоску дыма… Отвалилось горящее крыло. Вспыхнули один за другим огоньки — красные, зеленые. Это рвались ракеты в кабине штурмана.

Кто же это? Кто?