От закона стоимости к закону потребительной стоимости

Объяснительная сила трудовой теории потребительной стоимости в качестве новой парадигмы обоснована и получила возможные на сегодня доказательства в работах В.Я. Ельмеева («Воспроизводство общества и человека». М., 1988; «К новой парадигме социально-экономического развития и познания общества» СПб., 1999), В.Г. Долгова («Управление научно-техническим прогрессом: потребительностоимостные основы». Л., 1988), В.Я. Ельмеева, В.Г. Долгова, М.В. Попова («Выбор нового курса». М., 1991; Уроки и перспективы социализма в России СПб, 1997), Н.Ф. Дюдяева («Промышленные роботы и экономия живого труда: потребительностоимостной анализ». Саранск, 1991), В.Ф. Байнева («Научно-технический прогресс и энергоснабжение: потребительностоимостной анализ эффективности производства электроэнергии». Саранск, 1998), в коллективной монографии «Будущее за обществом труда». СПб, 2003. Эта концепция поддержана многими авторами, в том числе С.С. Губановым, Ю.С. Перевощиковым, А.А. Румянцевым, В.И. Сиськовым, А.В. Золотовым и др. Близкие позиции занимает американский экономист Линдон Ларуш («Физическая экономика...». М., 1997) и его сторонники в России: А.Н. Чекалин, Т.В. Мураниевский и др. Можно сказать, что все экономисты, пытающиеся объяснить экономический рост и развитие, вынуждены обращаться к потребительностоимостным категориям: труду, производительным силам, технике, технологии и т.п., то есть к категориям «физической» экономики.

Однако противостоящее товарному производству потребительностоимостное производство вовремя не было осознано экономической теорией в качестве объекта новой концептуальной парадигмы, не были приняты его законы и категории в состав основных понятий экономической науки. От категорий потребительностоимостной экономики отделывались как от чего-то «натурального», «товароведческого», в лучшем случае признавали за ними лишь роль материального носителя собственно экономической категории стоимости. Не случайно поэтому успехи в развитии производства приписывались хозяйственным реформам, каждый раз расширяющим товарноденежные отношения, особенно после смерти И.В. Сталина, а все то, что тормозило развитие, возлагалось на собственно социалистическое начало и экономическое планирование.

В этом отношении ситуация в экономической науке долго не изменялась и в современной России. Об этом можно судить по материалам проведенной первой после 1951 г. масштабной экономической дискуссии в 1995 — 1996 г.г. [152] На этот раз в центре внимания оказались концептуальные основания современной экономической науки, вопросы соотношения классической экономической теории и Экономикса, поиски новой парадигмы, позволяющей преодолеть кризис в экономической теории и в хозяйственном развитии страны.

Постановка вопроса о кризисе в экономической науке потребовала оценки не только теории, которая оказалась в кризисной ситуации, но и теории, которая претендует на ведущее место, ее способности вывести науку из кризиса, составить новую парадигму. В процессе дискуссии обнаружилось, что на эту роль претендуют как классическая экономическая теория, так и экономикс, соответственно, как теория стоимости, так и теория предельной полезности.

В пользу экономикса на словах и безоговорочно высказывались тогда немногие (И.Е. Рудакова, Н.И. Шехет). Полагали, что экономикс представляет всю экономическую науку, является сводом всех ее направлений и теорий, предназначенных для практического использования. Призывали обогатить экономикс, принять его философскую базу — позитивизм, признать экономикс по крайней мере частью существующей экономической науки и использовать его инструментарий для наспех строящейся переходной к капитализму экономики.

Большинство же участников дискуссии предлагали возникшие проблемы решать на основе классической экономической теории — теории стоимости, внося в нее соответствующие изменения. У некоторых авторов эти изменения трактовались как отказ от труда как субстанциальной основы стоимости, как сведение самой стоимости к полезностным оценкам (ценностям). Эта крайность не нашла должной поддержки: называлась в качестве примера приватизация, которая привела к разбазариванию народного богатства из-за игнорирования трудового критерия его оценки (А.З. Селезнев).

Значительная часть экономистов проблему «классика или экономикс» предлагала решать путем их синтеза. По мнению одних эти две концепции не противостоят друг другу, они вполне совместимы, что на Западе продемонстрировали А. Маршалл и П. Самуэльсон (В.В. Радаев и др.). Полярности вроде бы не нужны, нужна единая наука, но с плюралистической основой (А.В. Сидорович, Н.В. Климин). Теория же трудовой стоимости и теория полезности якобы являются односторонним толкованием реально существующих экономических отношений. Нужен их синтез, как этого требовал М.И. Туган-Барановский. Экономикс как раз их синтезирует (Н.В. Расков). Предлагали синтезировать трудовую теорию стоимости К. Маркса и теорию полезности.