От Земли к Андромеде (СИ)

   За завтраком Николай спросил ее:

   - Ты сегодня немного замкнута и грустна, я чем-то обидел тебя?

   Вероника вздрогнула от его слов, ей хотелось прижаться и закричать во весь голос - я люблю тебя, люблю...

   - Мысли перебираю - мяса надо купить овощей, фруктов, картошки, в магазин одежды заехать.

   - А-а... ну-ну...

   * * *

   Лопата появился у Ковалева внезапно. Мокрый от промозглого осеннего дождя, нахохлившийся и весь какой-то взбудораженный. Скинул плащ, пошел в зал, но Вероника остановила его:

   - Ботинки сними и одень тапочки, нечего грязь в комнату тащить.

   Он хмыкнул недовольно, но ботинки снял и тапочки одел, разглядывая ее с ног до головы, не стесняясь. Вероника очень похорошела у Николая, словно расцвела, а ножки в ситцевом платьице до середины бедра выглядели заманчивее, чем в коротком красном и шерстяном наряде, как он привык видеть ее раньше. Низенький, но коренастый Лопата никогда не был близок с ней, хотя имел такую возможность ранее, она выглядела для него слишком высокой.

   Он проглотил слюнку похоти и прошел в зал, плюхнулся в кресло.

   - Ты погуляй девочка, нам с Марсианином поговорить надо, - произнес он безапелляционно.

   Вероника никак не отреагировала на его слова, взяв тряпку и вытирая пыль со стола.

   - Посмотри, пожалуйста, телевизор в спальне, - попросил Николай.

   - Да, Коленька, - ответила она и ушла.

   Лопата хмыкнул, покачал головой и сосредоточился.

   - Надо сейф вынести с алюминиевого завода, Степаныч просил. Мы пытались, но там человек шесть надо, а ты один троих заменишь.

   - Зачем ему сейф? - удивился Ковалев, - не железо же ему нужно.

   - Не железо - там замок сложный, быстро не откроешь.

   - Что в сейфе - деньги?

   - Деньги Степаныча не интересуют, но отказываться от них тоже грех. Там учредительные документы должны быть.

   - Степаныч хочет завод себе взять?

   - Естественно.

   Ковалев задумался, встал, походил по комнате.

   - Передай Степанычу, что делать ничего не надо, сейф тоже трогать не надо, я через три дня к нему заскочу.

   - Как это не надо? - возмутился Лопата, - Степаныч сказал, значит надо.

   - Лопата, - усмехнулся Ковалев, - твое дело передать - Степаныч мужик умный, поймет и возражать не станет. Так все дословно и передай. Еще есть вопросы?

   - Не, нету, так прямо и сказать?

   - Можешь криво сказать, - усмехнулся Ковалев.

   Лопата хмыкнул...

   - А телка у тебя ничего... жопка круглая и ножки длинные.

   Ковалев взял его за грудки одно рукой, приподнял на полметра от пола, промолвил со злостью:

   - Это не телка, а моя женщина... еще раз хавальник свой в подобном тоне откроешь - я тебе язык вырву и в собственный зад вставлю. Пошел отсюда.

   Он отбросил Лопату, тот пролетел пару метров, стукнулся о дверь. Так и выскочил на площадку в тапочках. Николай крикнул вслед:

   - Вернись, тапочки отдай и ботинки свои забери.

   Лопата доложил в подробностях встречу с Марсианином:

   - Чуть не удавил меня, когда я эту проститутку телкой назвал...

   - Телки, Лопата, у бычков бывают. Если запал на нее Марсианин, то не стоило женщину так называть. Говоришь, что три дня делать ничего не надо - ничего и не будем. Марсианин не заяц, трепаться не станет, я его понимаю.

   - А я не понимаю.

   - Лопата, тебе и понимать ничего не надо. Если бы ты все понимал, то моей бы империей руководил, а я у тебя в бригадирах ходил. Все, ждем Марсианина и ничего не предпринимаем - окончательно подвел итог Степаныч.

   Ковалев посидел в задумчивости полчаса. Вероника уже немного изучила его и не лезла с разговорами. Внезапно он встал.

   - Поеду, вернусь... через три-четыре часа.

   - Ты к Степанычу? - обеспокоенно спросила Вероника.

   - Нет, - ответил кратко Николай и ушел.

   Его Мерседес припарковался у деревянного барака с коммунальными квартирами. Он вошел внутрь, открыл одну из дверей. Спертый прокуренный воздух с перегаром шибанул в нос. На диване, если так можно назвать предмет, ранее точно бывшим диваном, а сейчас разваливающейся рухлядью, спал мужчина лет пятидесяти. Ковалев потряс его за плечо. Пахнувший дурно, давно не мывшийся и заросший бородой мужчина, открыл глаза.

   - Че надо?

   - Ты Саватеев Иван Прокопьевич?

   - И че?

   - Вставай, поговорить надо.

   - Че мне с тобой говорить, ты кто?

   - Счастье твое нежданное. У тебя документы на ОАО "Комплект", за них ты получаешь двадцать тысяч ежемесячно, я у тебя их куплю.

   Мужчина показал фигу, потом вдруг спросил:

   - Сто тыщ дашь?

   - Дам, - ответил Ковалев.

   Мужик снова задумался.

   - Не-е, за сто не отдам, - он начал подсчитывать, бормоча вслух, - двадцать в месяц, в год...

   Он силился умножить, но у него это получалось плохо.

   - В год двести сорок тысяч, - подсказал Ковалев.

   - Во, двести сорок, - мотнул головой Саватеев, - тебе за триста отдам и бутылку водки в придачу - без бутылки разговор не получится.

   - Договорились, завтра я привезу триста тысяч и бутылку, но ты до завтра не пьешь, иначе ничего не получишь. Поедем к нотариусу, все законно оформим и гуляй на здоровье. Но запомни - до моего приезда больше не пить, вымыться и побриться.

   Саватеев вряд ли бы сдержал данное слово, но друзья-алкаши не пришли, денег не было и пить, соответственно, нечего.