От Земли к Андромеде (СИ)

   Ему никто не ответил, он лег на полати и снова прикрыл глаза. Мужик очнулся и застонал.

   - Блин, никакого покоя от вас нет, - в сердцах бросил Ковалев, - врача этому надо с порванной жопой, колоти в дверь, зови врача. Через час скорая увезла задержанного, врач ответил конкретно на вопросы полиции: "Анальное отверстие и прямая кишка порваны, необходима срочная операция".

   Через двое суток Ковалева выпустили из ИВС. На допросах он отвечал однозначно и многократно: "Ночь не спал, устал, в камере уснул, ничего не видел и не слышал". Воришку, которого он схватил за руку, прооперировали, ампутировав кисть. Ковалев так сдавил его руку, что кости запястья треснули на мелкие осколки. Но он показал на допросе, что действительно залез с приятелем в квартиру с целью кражи, пытался ударить ножом хозяина квартиры, а его подельник запнулся и сам упал на дверной косяк. Ковалева признали потерпевшим и отпустили.

   * * *

   Степаныч плавал в собственном бассейне уже минут десять. Большой любитель париться березовым веничком в сауне, он нырял позже в воду и фыркал от удовольствия. Из воды его всегда встречали две-три девочки, поднося рюмку водки и накидывая на голые мокрые плечи махровый халат. Он выпивал рюмку и плюхался в пластмассовое кресло, девочки вытирали голову полотенцем, опускаясь ниже, и работали ротиками, пока он не кончал в кого-нибудь из них. Потом ополаскивали член теплой водой, вытирали полотенцем, и он шел одеваться.

   Сегодня к Степанычу пожаловал Малик, один из его авторитетов, попавший в ИВС, но усилиями адвокатов освобожденный. Тот самый зэк, который жался в угол и не был тронут Ковалевым. Он поведал вору историю немного в своей аранжировке.

   - Я не понял, Малик, на хрена ты мне это все рассказываешь? Опустил он Кудрявого и что?

   - Не, Степаныч, ты не понял, он Кудрявому зад пинком порвал. Надо бы ему предъяву выкатить.

   - И че не выкатил в камере? - удивился Степаныч.

   - Без пера к нему не подлезть, сильный бычара до ужаса, троих словно пушинок разметал по камере. Разреши на перо его посадить?

   - Че то ты темнишь, Малик, - задумчиво произнес Степаныч, - на перо успеется, ты мне его сюда приведи - сам поговорить хочу.

   Картина у него не складывалась - четверо бывалых и не обиженных здоровьем зэков не смогли справиться с молодым парнем...

   Малик сразу же взял с собой трех бойцов и отправился к Ковалеву. Адрес и фамилию он у ментов еще прежде узнал. Подошли к квартире, Малик позвонил.

   - А-а, трусишка зайка серенький, че надо? - спросил Ковалев, открыв дверь.

   - Степаныч тебя приглашает, поехали, - ответил Малик.

   - Степаныч? Не знаю такого.

   - Пошли - узнаешь.

   - Если ему надо - пусть сам едет, - ответил Ковалев и захлопнул дверь.

   Малик забарабанил в дверь, Ковалев открыл ее снова.

   - Ты че шумишь, трус поганый, хочешь, чтобы и тебе жопу порвали?

   Малик отпрянул в испуге в сторону, один из его бойцов выхватил пистолет.

   - Не дергайся и никто тебя не тронет, пошли, - предложил он, - когда приглашает Степаныч - никто не отказывается.

   Ковалев обвел угрюмым взглядом четверых мужиков на лестничной площадке, произнес мрачно:

   - Если достал оружие и направил его на человека, то надо стрелять, а не понты гнуть. Я, кажется, догадываюсь кто такой Степаныч и зачем меня приглашает. Этот вот в камере со мной сидел, - он ткнул пальцем в Малика, - там и обосрался со страху, а с обосранными я в гости не езжу. Так и передайте Степанычу - мне все едино, что обосранный, что опущенный. Надо ему - пусть сам приезжает.

   Ковалев захлопнул дверь, но в нее снова забарабанили, он открыл. Мужики направили на него уже три ствола.

   - За такие слова ответить придется, выходи и поехали.

   Ковалев усмехнулся.

   - Здесь прямо и отвечу - этот в камере понты гнул и трех мужиков на меня натравил без дела, а сам обосрался со страху. Так два дня и просидел в углу обосранный. Не так что ли было? - рявкнул он на Малика.

   - Об-б-б-б осрался, - подтвердил тот.

   - Все, вопрос закрыт.

   Ковалев снова захлопнул дверь. Бойцы остались на площадке, соображая, что делать дальше. Один из них заводил носом:

   - Че-то говном запахло, - он посмотрел на Малика, - фу, опять обосрался... пошли мужики.

   Они сели в машину, не пустив в нее Малика, по приезду рассказали Степанычу подробности переговоров. Тот хохотал до упаду, потом переспросил:

   - Прямо на площадке и обгадился?

   Бойцы подтвердили сказанное кивком головы. Степаныч отпустил их и вызвал к себе Корнея, который отвечал у него за безопасность. В свое время Корнеев служил в ФСБ, но был уволен за взятку, отсидел три года и теперь выполнял особые поручения вора в законе Степаныча.

   - С Маликом мы не можем больше общаться и знает он много...

   - Понял, сделаем, - ответил Корней.

   - Про этого Ковалева узнай все с роддома до сегодняшнего дня.

   Корней кивнул головой и ушел. Через три дня он уже докладывал: