От Земли к Андромеде (СИ)

   Мысли превращались в формулы и не одна пачка бумаги была исписана Ковалевым. Конец февраля... основные концепции выполнены, но работы еще предстояло немерено. Веронику внезапно вызвали в Москву. - позвонил Войтович, случайно узнавший, что у Президента обширный инфаркт. Она позвонила Николаю и немедленно телепортировалась. Войдя в реанимационную палату, увидела пожилых мужчин, академики стояли полукольцом около постели Романова.

   - Вы кто и как сюда попали? - спросил удивленно и возмущенно один из них.

   - Я профессор Ковалева, надеюсь, что вы обо мне слышали, - ответила она.

   - Из Н-ска... но здесь сделать уже ничего нельзя, остались часы, а скорее всего минуты... Обширнейший трансмуральный инфаркт... сердца практически нет, - пояснил тот же академик.

   - Тогда отойдите и не мешайте...

   Вероника подошла ближе, сняла датчики аппаратуры. Положив ладонь на грудь больному.

   - Да-а, сердечко, конечно, изношенное напрочь, но ничего, сейчас вам станет лучше, Владимир Сергеевич, - он открыл глаза, - теперь совсем хорошо. Так, посмотрим весь организм, подправим, - она провела руками от головы до пяток, - отлично, теперь вы новенький, вставайте.

   Романов сел на кровати, удивленно смотрел на Ковалеву и на палату.

   - Сердце сжалось и как будто резанули его, в глазах потемнело и больше ничего не помню.

   - У вас был обширный инфаркт, Владимир Сергеевич, здравствуйте.

   - Здравствуйте, Вероника Андреевна, это хорошо, что вы прилетели. Долго я здесь валялся - сутки, двое или еще больше? Спасибо, что успели пригласить Веронику Андреевну, - обратился он к академикам.

   - За глаза бы не стала ничего говорить, но при них скажу - Войтович мне позвонил, а из этих никто палец о палец не ударил. Стояли молча и ждали, обсуждая тему, что жить вам осталось несколько минут. Бог им судья, они действительно не могли ничего сделать, а мне позвонить гордость академиков не позволила. Как же это - на поклон к рядовому профессору пойти, тем более новоиспеченному. Так что не за что их благодарить, Владимир Сергеевич, да и ругать не стоит - обыкновенный маразм детского сада.

   Президент рассмеялся.

   - Вы абсолютно здоровы, Владимир Сергеевич, поджелудочную железу я вам тоже подправила и еще кое-что. Больше никаких таблеток принимать не нужно, кроме сезонных витаминов. Мне несколько слов вам надо сказать наедине.

   Романов махнул рукой и все вышли из палаты. Ковалева улыбнулась:

   - Сейчас они наверняка считают, что я капаю на них... но речь не об этом. Я приглашаю вас в гости к нам в Н-ск, скажем... двадцатого марта, это воскресенье. Обсудим ряд серьезных вопросов, муж продвинулся в своих исследованиях, есть конкретные результаты. Войтович позвонил мне несколько минут назад, я не прилетела, я телепортировалась из Н-ска и тем же путем отправлюсь обратно. Но пока об этом говорить посторонним еще рано. Двадцать первого марта в нашей клинике открывается новое отделение квантовой медицины, нам бы с Колей хотелось, чтобы это отделение открыли именно вы с министром здравоохранения. В этом отделении, например, вам бы мог помочь любой рядовой врач, как я сейчас. Это революция в медицине, тоже требующая обсуждения. Можно остановиться у нас дома, если вы не возражаете, охрана у нас надежная.

   - Вероника Андреевна, дорогая вы наша, конечно, я прилечу. Как я могу не прилететь к своей спасительнице, благодарю вас, Вероника Андреевна.

   - Тогда я исчезаю, до встречи...

   Ковалева помахала ручкой и растворилась. Романов встал, прошелся по тому месту, где она только что стояла. "Ну и дела" ... - произнес он с удивлением. Романов вышел из палаты... академики еще долго искали Ковалеву, не понимая куда она подевалась.

   * * *