От Земли к Андромеде (СИ)

— Я переговорил кое с кем, завтра в город приедет человек с игроком, мы встретимся с ними в ресторане Космос. Ты с игроком обговариваешь правила игры, играете на следующий день утром в том же Космосе, когда народа практически нет. Ресторан до обеда закроем для посетителей.

Вот оно что — не хочет портить отношения перед игрой и расстраивать. Все-таки на кону миллион долларов, понял Николай.

— Что за пассажир прибудет, чего от него ожидать можно? — спросил он.

— Про игрока мне ничего неизвестно пока, а пассажир — личность известная, богатая и гнилая, все, что угодно может сотворить. С такими, как говорится, в разведку не ходят.

— Ясно, Степаныч.

— Вот и ясно, — непонятно к чему произнес Степаныч и ушел.

Миллион долларов — сумма не маленькая и Степаныч был готов ее выкатить, поставив на почти незнакомого паренька. Он даже не захотел проверить меня за бильярдным столом, рассуждал Ковалев. Действия не поддавались анализу, а из этого выходило то, что он тоже совсем не знает Степаныча.

Вор Степаныч осовременился, хотя получил это звание еще по старым законам, отсидев два срока, не женился, не служил в армии и так далее. Не признавал апельсинов, то есть воров, купивших свой статус и не бывавших на зоне. Но жил в собственном элитном коттедже, что не соответствовало старым воровским понятиям, и имел огромный капитал в виде недвижимости, разных активов и наличности. Не женился и сейчас, хотя возраст еще позволял — пятьдесят пять лет не срок для мужчины.

Ковалев и Степаныч обедали в Космосе, когда в полупустом зале появились два незнакомца. Но одного Степаныч хорошо знал, они даже обнялись демонстративно, похлопали друг друга по плечу. Компания сразу удалилась в пустой кабинет директора. Ковалев ранее ничего не слышал о Васе Одинцовском. Мужчина до сорока лет с наглым выражением лица, явно из бывших спортсменов, на пальце воровской перстень. Второго, чуть постарше он представил сам:

— Академик…

— Говорят, что мастер экстра-класса, — ответил Степаныч, представляя в свою очередь Ковалева, — Марсианин, пока ничего не говорят в широких кругах. Как играем? — перешел он к делу.

— Одна партия в американку, — предложил Академик.

— Согласен, — ответил Марсианин, — но с маленьким дополнением. Допустим, по жребию мой первый удар, и я загоняю восемь шаров — партия. Проиграть, не вступив в игру, неприятно и обидно. Продолжаем играть и разбиваете вы. Промахнетесь — игра завершена, загоните все восемь, опять начинаю я. И так до первого промаха. По-моему, справедливо.

Уверенный в себе Академик хмыкнул, но согласился.

— Тогда играем завтра здесь же, — предложил Степаныч, — в одиннадцать утра, ресторан до обеда я закрою. Я с Марсианином и ты, Вася, с Академиком без лишних глаз. Деньги у каждого с собой, победитель забирает все и уходит.

— Подходит, — ответил Вася, — завтра к одиннадцати будем. Надо бы на стол глянуть…

— Не вопрос, — ответил Степаныч, — пошли.

Они прошли через обеденный зал в следующий, игровой. Вася Одинцовский осмотрелся, довольно кивнул головой:

— Подходит.

Они сразу же ушли, задержавшись на секунду у выхода на улицу. В машине он спросил Академика:

— Что скажешь?

— Нормальный расклад, но как-то не верится, что этот мальчишка кий в руках держать может.

— Не расслабляйся, Степаныч еще тот гусь, старых традиций придерживается и на простого мальчика лимон не поставит. Не понятно другое — почему о Марсианине никто не слышал?

— Это как раз понятно — молодой.

Оставшись в игровом зале, Степаныч тоже поинтересовался мнением Николая.

— Этот Вася — конченный отморозок, на проигрыш не рассчитывает, но и в случае поражения куш нам отдавать не собирается. Хитро задумано, очень хитро и предъяву ему не сделать потом.

— Ты это о чем? — не понял Степаныч.

— Ты заметил, как они на выходе замешкались вроде бы? — хитро спросил Ковалев.

— Ну, задержались на секунду и что? — все еще не понимал Степаныч мысли Марсианина.

— Ты же сказал им, что ресторан закроем, вот они и смотрели, как эту дверь открыть. Сигналку никто ставить не станет, специальной отмычкой они ее в секунду откроют и путь свободен.

— Ты говори яснее, — начал уже нервничать Степаныч.

— Элементарно, Ватсон, я выигрываю, Вася подает сигнал и сюда врывается ОМОН, кладут всех на пол, забирают денежки и поминай, как звали. Вася с Академиком тоже сразу линяют, а мы остаемся у разбитого корыта. Менты потом скажут, что вообще понятия не имеют ни о каком налете и кому предъяву кидать?

— Откуда у тебя эти сведения? — нервно спросил Степаныч, — омоновцы ко мне не полезут, у меня с ментами все схвачено.

— Омоновцы не полезут, — усмехнулся Николай, — а бойцы Васи Одинцовского, переодетые в омоновцев, полезут. Доказывай потом, что ты не верблюд. ОМОН удостоверение не предъявляет, отыграют маски-шоу и исчезнут, Вася потом тебя же и обвинит. Но не беспокойся, у тебя есть верная телка в ресторане?

— Есть, зачем тебе телка?