От ЖЖизни к жизни

Весь апрель не покидает ощущение, что непогода и затянувшаяся зима преследуют именно меня. Куда бы я ни прилетал, куда бы ни приезжал, везде жуткое ненастье, и все говорят: «Вчера ещё было так хорошо, тепло…» Прилетел позавчера в Москву… и ещё на подлёте стало ясно, что будет холодно. Ветер болтал наш самолёт перед посадкой так, что аплодисменты пилотам были не формальные, а совершенно искренние. В столице царствовал пронизывающий ветер, а потом московское небо просыпалось получасовым снегопадом. И это девятнадцатого апреля! Если кто-то скажет, что снег в конце апреля – к особенным урожаям гречихи или к какому-нибудь невероятному изобилию грибов, я: а) не поверю и б) да пропади они пропадом, и гречиха, и грибы!

Сегодня вылетаю в Кемерово и завтра ранним утром ступлю на родную землю. Всю неделю там стояла чуть ли не двадцатиградусная жара, небывалая для наших мест в такое время, но друзья уже сообщили, что стало пасмурно и холодает. Уверен: завтра прилечу, и будет холодно.

Впервые буду играть с «Бигуди» в Кемеровской филармонии. Волнуюсь ужасно. Помню, как эту филармонию строили. Мне было десять, когда её заложили. Строили, строили, газеты писали то про удивительный занавес, то про замечательный гэдээровский орган, лучший во всей Западной Сибири. Писали, какие инструменты закупили по всему миру для её симфонического оркестра. А она взяла и сгорела за неделю до открытия. Я сам видел, как она горела, дымила здорово. Потом её снова построили, и там я слушал концерты вокально-инструментального ансамбля под названием «Земляне». Да-да, не удивляйтесь, «Земля в иллюминаторе» принадлежала Кемеровской государственной филармонии, а ещё группа «Диалог» и знаменитый театр «Люди и куклы». Я часто ходил в филармонию, а теперь мне придётся на сцене, на которую я всегда смотрел из зала, выступить самому. Совсем особенное чувство и сильнейшее волнение.

Через дорогу от филармонии – университет, в котором я учился, а рядом – красивый скверик, где проходили мои первые свидания с будущей женой. За филармонией бассейн, куда я через весь город, в лютые морозы, ездил учиться плавать. И дальше всё только знакомые и многократно хоженные улицы и маршруты… Родной город!

Надеюсь, земляки примут радушно. Хотя, конечно, у них ко мне особые счёты, особо пристальный взгляд и – совершенно оправданно – особые требования.

28 апреля

Вылетаю в Норвегию, в Осло. Откроется ещё одна неведомая доселе страна. А вчера вернулся из Сибири, так что получается, из родных пределов да сразу в Скандинавию.

В родном Кемерово у старинных приятелей нашлась, можно сказать, древняя киноплёнка… В школьные годы я ходил в фотокружок, точнее, это был кружок кино-фото, и многие кружковцы после школы поступали в местный Институт культуры на отделение кино-фото. Андрей Куликов, который меня постарше, в этом институте и учился. А как известно, студентам приходится делать курсовые работы. На втором или третьем курсе Андрею нужно было сделать курсовую в виде короткого фильма. Тогда только-только вышел фильм Тарковского «Сталкер», и тема эта активно обсуждалась, да и вообще более значительного события в отечественном кино для таких, как он, не было. Я же учился тогда в десятом классе, и Андрей почему-то позвал именно меня посниматься в его курсовой работе.

Я основательно забыл про съёмку, и вдруг эта плёнка всплыла. И спустя почти тридцать лет я увидел это «кино». Вообще не помню, чтобы когда-либо его смотрел. Да в то время это было сложно сделать: фотографии были у всех, а вот увидеть себя в движении в те времена мало кому удавалось. Эпоха бытового видео наступила очень скоро, но когда я учился в десятом классе, об этом ещё даже не мечтали.

Я увидел себя шестнадцатилетним. Забавно и трогательно. Вспомнил ту свою куртку, вельветовые брюки. Многое вспомнил, во всех деталях. И как я гордился своими усами, потому что из всего класса они росли только у меня…

6 мая

За время моего отсутствия на этих страницах, то есть за отчётный период, произошло много событий. Прежде всего, я вновь побывал в родном городе Кемерово, где помимо концерта с «Бигуди» проходил праздник по случаю двадцатилетия некогда сделанного мной театра «Ложа».

На наш концерт пришли знакомые, приятели, друзья и даже малознакомые люди из моего кемеровского периода жизни и творчества. У них, конечно, ко мне особые счёты и особое внимание. Многие, хоть и с трудом, не сразу, признали меня театральным деятелем и писателем. Но вот к музыкальным нашим экзерсисам относились скептически: дескать, знаем мы его, дескать, какая там, к чёрту, музыка… Я очень волновался… К тому же выйти на сцену филармонии, в которой я с самого детства был только зрителем, – не то же самое, что выходить на сцену в городах, где прежде не был или был только на гастролях.