От звезды и до воды

На языке начальницы это называлось «работать над отношениями». Маша была вовсе не уверена, что отношения того стоят. Ей страсть как не хотелось спасать свой затянувшийся, но, похоже, подходящий к концу роман. Вернее, уже не роман, а неофициальный брак; из шести лет, которые они с Олегом встречались, три года они даже прожили вместе. Вот только в последний год это была не жизнь, а сплошное мучение, и Маша даже радовалась, что оно подходит к концу. Слишком разные они с Олегом оказались люди.

Маша, работавшая швеей в ателье, любила домашний уют, поэтому все свободное время улучшала их с Олегом съемную квартиру: переклеивала обои, шила новые занавески, чехлы на диван и кресла, покрывало на кровать. И готовить она любила, чтобы вкусно, полезно и с выдумкой. И чистота у нее была идеальная, как говорится, муха поскользнется. Вот только Олег, казалось, всех ее усилий даже не замечал. Приходил с работы и усаживался перед компьютером, не глядя, поглощая с такой любовью приготовленный ужин, да еще перед сном на час уходил на утепленную лоджию, где курил кальян. Маша же коротала вечер с ноутбуком, скачивая какой-нибудь сериал, обязательно детективный. Детективы Маша обожала.

Начальница над этой ее страстью подтрунивала, уверяя, что Маша любит острые ощущения ровно до того момента, как в ее жизнь ворвется настоящий детектив. Она знала, о чем говорила: в ее собственной жизни такой детектив был, самый настоящий, с убийством и разгадкой старинной тайны кружевного панно[4]. Верить в то, что начальница права, не хотелось. Уж слишком скучной и размеренной была жизнь. Добавить бы «остренького»!

Начальницу звали Снежана Машковская, в замужестве Зимина, и сейчас она тоже «работала над отношениями». Человеком она была закрытым, поэтому, что именно у них там приключилось с мужем, который вообще-то души не чаял в начальнице и их общей дочке, не рассказывала, но частенько ходила с опухшим от слез носом и решительно задранным подбородком. Не сдавалась.

Маша цепляться за то, что явно изжило себя, не собиралась, поэтому, дойдя до точки, сообщила Олегу: она уходит от него, потому что ей надоело чувствовать себя чем-то средним между домработницей и фикусом. Олег сначала не понял, потом искренне удивился, что, оказывается, ее многое не устраивает. Наконец, он испугался: комфортная жизнь с аккуратисткой Машей, которая к тому же в своем ателье и зарабатывала очень даже неплохо, его вполне устраивала, и менять ее он вовсе не рвался.

Так и появилась идея отправиться вдвоем на базу отдыха, чтобы там, вдали от повседневной суеты, поговорить обо всем и принять решение, которое бы всех устраивало. Маша была уверена: таких решений, в принципе, не бывает, но Олег настаивал, умолял и канючил. А начальница бубнила, что над отношениями надо работать, и Маша сдалась.

База располагалась в заснеженном лесу, добраться до нее можно было только на машине, сотовая связь перестала работать километров через пять после того, как они свернули с федеральной трассы. Заснеженные елки так близко подступали к краю дороги, что практически смыкались над нею, отчего Маше казалось: она мчится сквозь время и пространство, будто в фильме ужасов.

Настроение у нее было – нет, не плохое, скорее, странное. С одной стороны, ей ужасно не хотелось на эту базу и разговоров тягостных – тоже. Страшновато было, что Олег уговорит ее остаться, разрушит этими разговорами внутреннюю уверенность, что она поступает правильно. С другой стороны, внутри живота поселилось странное предвкушение чего-то хорошего, похожего на чудо. И это было очень странно, потому что Маша была взрослой девочкой и в чудеса не верила. Ни капельки.

На сайте базы «Кони» Маша вычитала, что состоит она из шести отдельных коттеджей. Четыре из них были двухместными, правда, с возможностью размещения еще двоих детей в каждом. На первом этаже домика, который забронировал Олег, располагалась кухня-гостиная с камином, телевизором, раскладывающимся диваном и дополнительным креслом-кроватью. На втором, мансардном, этаже под скошенной крышей находилась спальня с двухспальной кроватью.

Пятый домик был с двумя спальнями, в нем могло расположиться до шести человек. А шестой коттедж изначально предполагался для большой компании: четыре спальни были снабжены дополнительными спальными местами, и, пусть в тесноте, но не в обиде, дом был готов к приему четырнадцати гостей.

Наверное, в таком месте было хорошо отмечать Новый год большой, крепкой семьей или дружной компанией, но праздники давно позади, сейчас «не сезон». Путевки продавались с ощутимой скидкой – экономному Олегу повезло.

От мысли, что на базе больше никого не будет, Машу кидало в дрожь: перспектива трое суток видеть только лицо Олега приводила ее в тоску. Но и знакомиться с чужими людьми, скрывая от них свое настроение и изображая натужную веселость, не хотелось. Зачем она вообще согласилась куда-то ехать?