Отава

— Не до нас теперь «Волге». Потому и молчит. А мы тут прижухли. Как же… нас не трогай, и мы не тронем. А враг балы справляет!

— Уговорил, уговорил. — Андрей загасил окурок, спросил у Сеньки: — Как там у вас на аэродроме?

— Да не прилетели. А машины бегают. Проволоку тянут, связь.

— Слышишь? — Андрей обратился к Леньке. — Как птички угнездятся, в первую же ночь склад в твоем распоряжении. И даже мы с Сенькой. Но не раньше. Учти.

От такого поворота дела Ленька покраснел. Насупился, чтобы скрыть смущение.

На тягучий скрип двери все повернули головы. Вошла Вера. На бледном лице — строгие глаза, строго поджатые губы. Темно-синее кашемировое платье при плохом освещении казалось черным. Ни на кого не глядя, она сказала, отделяя четко слово от слова:

— Нынче у коменданта были из Зимников… Гестапо… Говорили о Скибе. Печатала отчет бургомистра… Сколько обмолочено хлеба… заскирдовано сена. Цифры принесла. И еще… комендант вовсе не немец. Здешний он, из станицы. Панский сад… имение его было. Вера вышла не попрощавшись.

Глава одиннадцатая

Обалдел Никита, вбегая как-то утром на крыльцо полиции. Столкнулся со своим «крестником» — так назвал дядька Макар арестованного в Кравцах по доносу Сеньки Чубаря. Был тот в новехоньком обмундировании, с повязкой на рукаве, выбрит. — Не ожидал, пан Качура? Никита посторонился.

Дня два косился на нового инспектора-семь. Не то чтобы совесть грызла парня, а просто было не по себе. Выходит, понапрасну обернулось так с Сенькой… Да и этому дал тогда по скуле… Глядя, как благоволит к нему отец и особенно Воронок, Никита начал уже подумывать о примирении. Хотя и вида не подал, а обрадовался, когда Андрей Большаков подошел к нему первый с протянутой рукой.

— Полно те, Никишка, зла на тебя я вовсе не имею.

А вечером они скрепили дружбу у Картавки. После второго разлива Никита в рот заглядывал новому сотруднику полиции и удивлялся, как это он мог тогда еще, в Кравцах, не заметить, что парень он, Большак, мировой.

Был доволен и тем, что он снял квартиру у них на улице, у тетки Ганочки.

Утром заглянул Никита к нему по пути. Тетка Ганочка, непомерно толстая, больная ногами женщина, не поднимаясь с топчана, сказала, что «квартиранта» дома нет. И высказала предположение, что он как бы не у Ивиных, соседей. Озадаченный, Никита спросил:

— Чего это он поперся туда?

Хозяйка обидчиво поджала бескровные губы.

— Дело молодое… Девки же там…

— А ушел когда?

— Вот-вот толечко.

Никита решил подождать. Закуривая, присел на сухое корневище возле погребка. «Нашел девчат, — усмехнулся. — Ну Верка еще так-сяк, а Галка?.. Посмеюсь над ним…» Вдруг вспомнил, что у Андрея нынче день свободный перед ночным дежурством. Глянув на солнце, вышел за калитку.

По сути, чего такого произошло? В ранний час человека не оказалось дома, к которому ты заглянул так, от нечего делать. Предупредил бы с вечера, гляди, и ждал. В ушах отдавались слова, сказанные Ганочкой: «Дело молодое, звесное…» Еще бы не известное Никите — сам бегает к девкам. Каждый свободный час если не у Картав-ки, так у кого-нибудь еще… Правда, у него, как и у всех, подобные свидания с вечера. А тут — утром, ни свет ни заря. Что за нужда?

Ломая голову, не заметил, как и подошел к воротам полиции. Тянул сигарету часто-часто, будто торопился выкурить. Припекло пальцы. Хлопнул окурок об землю, ни с того ни с сего, казалось бы, саданул ногой в калитку. Наблюдавший с крыльца часовой, подмигивая, спросил:

— Переложил вчерась али недобрал?

Недобро сверкнули глаза у Никиты. Не утруждая рук, еще яростнее двинул ногой калитку. По ступенькам поднимался важно, чинно, давал этим понять олуху царя небесного, что с ним, молодым паном Качурой, не всякому так вольно позволено разговаривать.

Часовой, подбираясь, ругал мысленно себя за то, что встрял. Заглаживая вину, уже вслед сказал:

— А тут вас спрашивали, господин Качура. Никита остановился. Правая рука, избочась, легла на кобуру. Стоял посреди веранды вполоборота; глядел под ноги себе, ждал, что скажут ему еще. Не дождавшись, взглянул строго часовому в заросшее лицо.

Тот спохватился. Поддернув плечом винтовочный ремень, пояснил:

— Парень хуторной. Кабы не дружок… Да зараз в караулке он.

— С нового набора?

— Да ото ж…