Отблески тьмы

- Одержимый, - уверенно сказал мужик со шрамом, и полез тому во внутренний карман ватника, вытащив самодельный брезентовый портмоне с документами.

Открыл, вытащил удостоверение личности, прочитал вслух:

- Потапов, Кондрат Михайлович, - и добавил, обернувшись к нам: - Гляди, кто к вам пришел...

* * *

С момента "банной битвы" прошло несколько дней, история даже нами самими начала понемногу забываться за ежедневной суетой. Убийством одержимого, понятное дело, история не кончилась. Пришлось дождаться безопасников, а заодно и группу из Горсвета, примчавшуюся искать призраков, один из который превратил проходившего мимо бани работягу с ТЭЦ в маньяка-убийцу. Причем даже безоружного работягу, тот, управляемый темной сущностью, затем проник через задний вход, беспечно оставленный открытым, в Сандуны, на кухню, подобрал там нож, выбрался в коридор, где зарезал сидящего к нему спиной и читающего газету охранника, подобрал его пистолет и уже с ним ворвался к нам в номер, первый по счету. Где мы его общими усилиями и убили.

Потери у нас были небольшие - мой прикушенный язык, да порезанная ламповым стеклом ступня Насти, из-за которой она на следующий день на службу не ходила. В остальном обошлось.

Затем другие дела накатили - подготовка к выезду в Красношахтинск, с целями добычи архивов, планировали и поездку в Порфирьево, для личных нужд, так сказать, с целью дальнейшего повышения благосостояния.

Погода немного исправилась. Стало холоднее, чувствовалось приближение зимы, но дождя не было, да и постоянный надоедливый ветер стих, к моей великой радости. В результате я каждый день первую половину проводил на аэродроме, совершая учебный вылет, в результате чего вскоре освоил еще и взлет. Оставалось разобраться с посадкой, ну и всем остальным, от высшего пилотажа до аварийных ситуаций, то есть начать и кончить. Но все же самостоятельным взлетом я гордился очень сильно, правда помалкивал об этом, чтобы Настя на смех не подняла.

Федька продолжал осваивать "Жужу" на Ферме, поэтому после аэродрома я ежедневно катил на "тазике" в загородную вотчину научников Милославского, где тоже пытался освоить хитрую машину. Ну и тоже получалось вроде как. Иван постоянно крутился с нами, тоже пытался водить, а потом как-то притащил целый ящик тротила и коробку с детонаторами и шнуром, сказав:

- Это нам выделили двери вскрывать или через стенки проламываться.

Милославского видел мало и редко, но все же тот нашел время сказать мне как-то, встретив в коридоре главного корпуса:

- Не оттягивайте время, начинайте авиаразведку места. У нас целый список подобных "пунктов посещения" подготовлен, на год вперед хватит, или больше.

- Да мы и не оттягиваем, просто катить неподготовленными - только на проблемы нарываться, - ответил я.

- Это понятно, я же и не доставал напоминаниями, верно?

- Верно. Но мы уже и планировали выдвигаться, техника освоена, боекомплект получен, маршрут прикинули, и выдвижения и отхода, и если нормальный отход не получится, то прикинули как будем смываться со всех ног.

- Это хорошо и правильно. Удачи.

В общем, он был прав, пора и к делу приступать. Тем более, что пока не начнем, не будет у меня формального повода с ним беседы беседовать, равно как и просить об информации. Большой он для меня начальник получается на местном Олимпе, так просто в кабинет поболтать не заскочишь, надо самому расти.

О просьбе "Базарного Сергея" тоже не забыли. На второй день после стрельбы в Сандунах мы с Федькой скатались на базар, покрутились там, общаясь с разными его дружками-приятелями, да и просто знакомым, но узнали мало что. Лишь золотозубый Мамед в плаще немецкого самокатчика сказал:

- Федя, Серых этот здесь мало бывал, он сам товар не брал, некогда был. Он такой торговец как я армянин, - при этом выразительно покосившись на ту стену "Уцененных товаров", которая скрывала от обзора обувной павильон Оганесяна.

- А кто он, Мамед?

- А кто его знает? Но не жулик, это я тебе точно говорю, у него крыша серьезный, видел с ним люди всякие.

- А что за люди? - заинтересовался Федька.

- Из Горбезопасность человек видел, из разведбат видел. А вот чтобы он товар сам брал или продавал - не видел.

- Мамед, а команду с его "Карася" ты знал? - спросил уже я.

- Нет, так не знал, - развел тот руками. - Видел всех, а как имя кого - не знал. Шкипер помню, Боталов кажется, он всегда возле пристани в "Якорьке" сидел, пиво бухал, когда в рейс не надо. А другой не знал.

- У него из команды один живой остался, вроде в рейс не пошел, когда "Карась" пропал, - спросил Федька. - Видел его после?

- Видел здесь, издалека, раз или два, не часто.

- А где его найти можно, не знаешь? - обнадежился я.

- Откуда знаю? - чуть возмутился азербайджанец. - Говорю, что два раза видел, даже не разговаривал, имя не знаю, он меня тоже не знает. Длинный такой, худой, примета никакой нет, обычный парень, да?