Отблески тьмы

Совсем не опьянеть не получилось, разговор тек легко, было тепло и уютно, так что мы не только отобедали, а заодно и отужинали. Когда выходили, трактир наполнился уже вечерними посетителями.

- Везу, даже не надейся, что откажусь, - сказал я, сгибая руку в локте и как бы предлагая взяться под нее.

Настя сразу просунула туда свою и мы действительно образовали пару, то есть мужчину и женщину, идущих под ручку. Особой идиллии на грязной улице из этого не получилось, надо было лужи обходить и перепрыгивать, и следить чтобы в совсем глубокую грязь не влезть, но все же символизм произошедшего был для меня ценен сам по себе, как долго бы такая благодать не длилась.

Когда усаживал Настю в коляску "харлея", подумал, что надо бы действительно с Федькой за машинами скататься. Если у меня женщина появилась, то катать ее надо хотя бы в чем-то, от чего на нее грязь не летит, ну и что у меня начальство не отберет за неправомерное использование. Не думаю, что тот же ответственный за "подвижный состав" Василь Иваныч отнесется с одобрением к факту, что я забрал служебный мотоцикл из гаража и раскатываю на нем по своим личным делам, хоть и называю их "тренировкой". Прав Федька, прав, машина нужна, хотя бы девушку катать.

- На Урицкого? - на всякий случай спросил я.

- Ну да, куда в тот раз подвозили. Помнишь хоть?

- Помню конечно.

Уже стемнело, так что начал оглядываться по сторонам, такая привычка успела появиться. Уличных фонарей здесь не было, зато были над каждым подъездом. На Советской так еще и людно было пока, хотя народ все больше кучковался или у кабачков, или магазинчиков, но просто так особо не ходили. Зато ездило немало машин, иногда попадались целые грузовики с большими веселыми компаниями в кузовах.

Странное ощущение, когда смотришь на все это вокруг. Старые дома, старые машины, все старое, а люди в эту картину не вписываются. Ну в ту ее версию, которую мы умеем себе представить. Люди новые, из двухтысячного, и они тут как инопланетяне. Вот как я например, до сих пр глазами хлопаю с недоумением.

- А как вообще народ из кабаков по темноте расходится? - спросил я, удивившись сам себе, что не поинтересовался этим раньше.

- Такси берут. Видишь зеленый фонарик над хинкальной светится? - указала она вперед, мы как раз приближались к одному из заведений Шалвы.

- Вижу, и что?

- Это значит, что там есть клиент на довоз до дома.

- А чего тут за такси, я вроде и не видел... - озадачился я.

- Видел, просто не понял, - усмехнулась Настя. - Грузовички катаются крытые в основном. Полуторки чаще.

- Это у которых кабина в желтый цвет крашена?

- Они самые, - подтвердила она. - Эту компанию один дядька открыл, Фоменко фамилия. Сначала всерьез не принимали, а потом выяснилось, что отлично зарабатывают, людям-то в кабаке посидеть охота или в гостях. В общем, в прошлом году ее национализировали, мол пусть в городской бюджет работает, Фоменко директором поставили. Но он гараж поджег и уехал в Сальцево.

- Прорвался?

- Он какую-то замедленную бомбу заложил, сначала уехал, потом полыхнуло. Теперь там какую-то транспортную компанию открыл.

- А Администрация?

- Наши предъявили какие-то претензии, но их оттуда послали прямым текстом. На этом и затихло. Кто Фоменко видел, говорят, что теперь с охраной ездит.

- Есть причины? - спросил я.

- Ну, слухи всякие ходят, - сказала Настя уклончиво. - Мысль про "длинную руку" старательно внушают. Да и вообще какие-то странные дела время от времени происходят, но тоже все на уровне пересудов.

Я только хмыкнул. Верилось как-то легко, насколько я успел разобраться в общественном устройстве общества. Судить, правильно оно или нет, пока не могу, мало здесь времени провел, но вот в такие истории уже верю.

Улица Урицкого была исключительно жилой, поэтому пустой. Лишь на крыльце какого-то дома в световом пятне курили трое вооруженных мужчин, и над другими подъездами светили фонари.

Чем действительность Отстойника отличалась от той, в которой жил я - здесь строили по-другому. Если в моем слое подъезды даже в старых домах были в основном со двора, за исключением совсем уж древних, дореволюционных построек, то здесь они выходили на улицы, были именно "парадными", а двор обычно располагался сзади и в него выходила другая дверь. В этих дворах раньше, наверное, играли дети и сушилось белье, а сейчас стояли еще и многочисленные сарайчики, построенные из всякого хлама, впрочем и для песочниц с деревянными горками в отдельных дворах место оставалось.

Дом Насти ничем не отличался от остальных - трехэтажный, в потрескавшейся желтоватой штукатурке, с мощными решетками на всех окнах - тюрьма тюрьмой.

- Ну что, - спросил я. - Мне на чашку кофе напрашиваться или сама пригласишь?

- Не приглашу и не напрашивайся, - ответила Настя, хотя при этом подошла и обняла меня за пояс. - Просто и Ленка сейчас дома, и тебе завтра на службу, и вообще. А так я не против, правда, даже рада была бы, я уже полтора года одна. Какой полтора, два уже, ужас. Поцелуй?

Губы были теплыми, нежными, она даже задрожала, когда я ее обнял, и сразу вырвалась.