Отблески в зеркалах

Смеялся не натужно, а по-настоящему. Внезапно стало плевать на всё, кроме одного — не сдохнуть моля и умоляя. И обязательно, обязательно забрать с собой ещё тварь. Лучше две или три! Я тут демонов пачку накрошил, двух тупых баб убил, которые превосходили меня во всем стократно, а здесь какой-то полумальчик-полудевочка будет меня пугать карами небесными? Да за последние двое местных суток кто только не пробовал… И возникло невероятное чувство превосходства. Непреодолимое желание гордо поднять голову, плюнуть, харкнуть в мерзкую морду врага. И бороться я с ним не стал.

— Пошел ты! Сквозь ментальную защиту хрен вы пробьетесь, её ставил сам Джоре, — донеслось: «опять этот гад, везде этот Джоре!», продолжил: — Слышал о такой штуке, как «Харакири»? По глазам вижу, слышал, — хоть ничего я и не видел, немудрено, когда всё плывет у тебя перед собственными очами, — У меня она имеется. И твой червяк сдохнет от тоски и горя. А твои проститутки могут у меня отсо…

— Ты-ы! — дрожащим указательным пальцем ткнула в меня, сделав шаг вперед девка, словно из пробирки, так похожа на уже мертвых.

Она явно намеревалась меня ударить, сжав кулачок правой руки.

Этого и ждал.

Щуп! Тонкий острый стержень по велению мысли выстрелил из наруча правой руки, и угодил прямо в чернущий глаз, с легкостью пробив очки. Преодолел тонкую перегородку черепа, прошел сквозь гнилые мозги и пробил затылок. И снова, снова… Успел с торжеством заметь кристалл. Дальше темнота. Потом, будто водой окатили.

— Ты сейчас сдохнешь! И страшно! — первые слова, которые я услышал, — Ты ответишь за всё. Что скажешь перед тем, как мы заберем твою душу? — произнес женоподобный гад. Девочка. Заплачь ещё.

Теперь меня обездвижили полностью, мог только говорить. А мне было вообще на всё плевать. Это непередаваемое ощущение. Восторг множился на какое-то восхищение самим собой, самолюбование — я могу, а вы — нет. Вы — грязь! В этом — всё! И ответил:

— Запомни, Великий Холод мне свидетель, если умру сейчас, сегодня, завтра, даже в таком случае, знай, падла, я приду за тобой. Даже мертвым. Есть, и ты знаешь, что есть, специальные ритуалы! И я объявляю тебя своим кровным врагом! Хорт Сторм! Ходи теперь и оглядывайся, жить ты будешь в страхе, потому что едва только повернешься, заглянешь в зеркало, закроешь гла…

— Заткните уже его! — как-то истерично по-бабьи выкрикнул тот, — Заткните, мать вашу!

Резкий удар ногой в грудь выбил воздух, заставил его снова хватать и хватать. Больно было дико, ребрам, похоже, хана, как и мне. Второй раз за пару-тройку дней ломали. Нормально. Хотелось заорать, но стиснув зубы так, что они, наверное, начали крошиться, сдержал стон. И терпел. Сработала аптечка.

— Какой материал пропадает, — мечтательно заявила девка с красными патлами и такими же глазами слева от беловолосого гада — Мария Огненная, — Даже жалко, может, мне отдашь, потом свершишь правосудие? Один черт, раз харакири есть, а я ему верю, ничего мы не добьемся. Времени мало. А там будет… Всё узнаем. Просто так он уходить не будет, надежда всегда умирает у таких последней. Он зубами всех будет грызть, но стараться не просто выжить, а убивать…

— Нет, я как главный, уже вынес приговор окончательный и обжалованию он не подлежит, — резко с металлом в голосе оборвал девушку тип, такое ощущение, он перечил только из-за боязни, что его не послушают, видимо тухлый авторитет, не уважали его дамочки, — Он убил наших сестер, и понесет заслуженное наказание. Кара и справедливость!

— Справедливость и Кара, — в унисон подхватили два женских голоса.

— Рита и Гита! — сломал я, хрипя, торжественный миг, — Да здравствует Зита и комсомол… Хррррр, — не дала мне «проорать» ещё что-нибудь лысая девка, наступив на горло. В обоих смыслах этого слова. И последней песне, и на кадык надавила ботинком на толстой подошве.

— Начинаем… Один черт, хоть сколько-то помучается.

Харакири… Да, это конец. Точно конец!

Но в душе теплилась, жила какая-то беспричинная дурацкая дебильная надежда на чудо. А ещё неожиданно понял — я готов к смерти. Сделал всё и столько. Помнить будут. Принимай, родная. И в этот миг что-то захватило лысую тварь, перекрывающую кислород, подняло в воздух, перевернуло и… разорвало на множество частей. Вся эта масса дерьма вылилась на меня — будто из помойного ведра окатили. Попало и в рот. Взвесь мяса, крови и костей. Про другое лучше не думать. Парочка замерла и не шевелилась. Парализовали?

— А вот и я, господа и дамы! Заждался… — потер в предвкушении руки, материализовавшийся рядом со мной кабан. Сучий свин! Фёдор Пламенный!

Рядом с ним сжимала в руках какой-то скипетр Лидия.