Отбойщик

Андрей, бандит и следом за ними Рафик вышли из комнаты. Некоторое время я напряженно вслушивался в тишину, но ничего не было слышно. Остальные бандиты, избегая встречаться со мной глазами, тихо лежали вдоль стены.

– Ребята, вы, конечно, крутые, но вам это так не пройдет, – неожиданно послышался знакомый хриплый голос, и, подняв глаза, я встретился взглядом с «орангутангом». Он полностью пришел в себя и пристально смотрел на меня своими безумными глазами. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться.

– Кидаешь понт, сявка! – Я заставил себя презрительно усмехнуться. Нужно было разозлить громилу, авось сболтнет лишнее. Результат превзошел все ожидания. Глаза «орангутанга» налились кровью, и он разразился изощренной руганью. Отборный мат перемешивался с угрозами, голос срывался на крик, но я посмеивался и подбадривал, чем довел его до белого каления.

– На Севу надеетесь, козлы, так Севе вашему скоро крышка! А-о-у, падлы, пидоры, вместе с ним сгниете!

– Севу? – Я насторожился, поскольку слышал как-то это имя от пьяного Рафика. – Ну-ка, продолжай!

Но «орангутанг», сообразив, что сказал лишнее, замолчал, пожирая меня налитыми мутью, ненавидящими глазами.

Дверь отворилась, и Андрей втолкнул в комнату бледного перепуганного бандита. Руки у него были по-прежнему связаны за спиной.

– Садись в угол и не дергайся. – Андрей, казалось, был чем-то встревожен. – Олег, выйди на минуту.

Воздух в коридоре казался чище, чем в комнате, и я, облегченно вздохнув, прислонился к стене.

– Ну?

– Раскололся как миленький, даже пальцем до него не дотронулись! Они действительно «дикие», вот только с тем, который тебя подстрелил, не все в порядке.

Андрей оглянулся, словно кто-нибудь мог нас услышать.

– Тот парень, с которым мы говорили, выложил все как на духу. Их трое, вместе сидели и сейчас трясут потихоньку кооператоров. А вот четвертый, страшила этот, у них в компании новый. Наш парень сам толком ничего не знает, он там за «шестерку». Но краем уха слышал, что эта обезьяна связана с мафией, с каким-то Принцем. Обезьяна появляется и исчезает, когда захочет, иногда о чем-то беседует с остальными двумя, так, чтобы «шестерка» не слышал. На «работу» он раньше с ними не ходил, но на этот раз, узнав, к кому идут, вызвался сам.

– А где Рафик?

– Он, как услышал про Принца, переменился в лице и побежал кому-то звонить. Олег, я не понимаю, в чем дело, но все это мне не нравится!

– Вы что тут делаете? – Голос Рафика звучал непривычно резко.

Он был сильно бледен, а в глазах появилось жесткое, неприятное выражение.

– Рафик, может, ты объяснишь...

– Потом, ребята, потом я все объясню. – Рафик отвел глаза в сторону.

– Потом так потом. – Прикурив сигарету, я глубоко затянулся. – А с нашими гостями что будем делать?

– Об этом не беспокойся, за ними сейчас приедут.

– Милиция? – В голосе Андрея слышалось изумление. – Но ведь...

– Да какая там милиция!

Неожиданно я понял, в чем дело. Вопли бандита, слова Андрея и странное поведение Рафика сложились в единое целое. Мне стало ясно, кто сейчас приедет и зачем. «О господи! В какое же дерьмо я вляпался!» – мелькнула отчаянная мысль. Мне захотелось бежать отсюда со всех ног, но, сдержавшись, я молча прошел в комнату.

Через полчаса в дверь позвонили...

Глава 7 ЛЕОНИД ЕРМОЛАЕВ ПО КЛИЧКЕ ПРИНЦ

В предбаннике пахло мятой и березовыми вениками. Вывалившись из парилки, Принц подошел к бассейну, потрогал пальцем воду и тихонько взвизгнул. Потрогал еще, некоторое время постоял в задумчивости, но вода была холодная, и окунуться он не решился. Подрагивая дряблым бабьим телом, Принц сполз по ступенькам вниз и отправился под душ. Когда год назад он строил этот дом, Жора Китаец посоветовал пристроить баньку.

– Классная вещь, шеф, незаменимая, – ласково улыбаясь, доказывал он. Сам Принц баню никогда не любил и понимал, что Китаец старается для себя, однако не смог ему отказать. Он вообще не мог ни в чем отказать Жоре, особенно когда тот улыбался, как тогда: вкрадчиво, нежно.

– Эй, Сашка! – визгливо крикнул Принц, повернув голову к выходу. – Сюда, живо.

Послышался топот, и в предбанник вбежал волосатый, покрытый наколками мордоворот с мочалкой в руке. На роже у него застыло угодливо-подхалимское выражение. Брезгливо сощурившись, Принц оглядел его грубую плебейскую фигуру. Громила лучился заискивающей улыбкой, показывая железные фиксы.

«Тьфу, дерьмо! – выругался про себя Принц. – Урка гребаный. Поклонник блатных законов».