Отбор для чудовищ (СИ)

Теперь мы с Наташей просто не могли, не имели права уйти. Беспомощно стояли и мялись на месте, не смея сделать шаг ни в одну, ни в другую сторону. Неужели наш такой удачный побег бесславно провалился?

Прошло некоторое время. Мы с Наташкой все еще торчали на месте, потому что не придумали, как нам поступить, когда раздался громкий нечеловеческий вой.

Мы сразу поняли — это орет от боли наша Ленка.

Я уже больше не думала, рванула со всех ног обратно, к дому.

Вой, явно от нестерпимой боли, не замолкал и, казалось, не успею, вот Лена сейчас больше не выдержит и умрет.

Вот уже вход, распахнула тяжелую дверь, небольшой узкий коридор, влетела в Ленкину спальню.

Здесь все, негде повернуться. Один мой взгляд и передо мной вся картина: связанный Ленкин Вечный, которого держит Громила; по-прежнему прикованная цепью, лежит в ошейнике Лена, только теперь цепь очень короткая, к тому же, ей привязали руки и ноги, облепили всю присосками, от которых тянутся проводки к прибору, за которым следит гад Глазастый.

Император стоит один, заложив руки за спину с невозмутимым лицом. Но вся его невозмутимость мигом слетает, едва он видит меня.

Все!

Я уже у него на руках, меня уже быстро уносят и воющая Ленка остается без помощи и Наташка прячется где-то там…

Он не обращает внимания на мой плач и крики, на просьбы перестать мучить Ленку, на мольбы остановиться. Мы через несколько секунд уже в машине, и летим, и мое тело так крепко прижато к его, что с трудом могу дышать, не то, что пошевелиться.

Бесполезно уже кричать. Он не вернется обратно. Неужели Лену замучают насмерть? Что будет с Наташей?

Я пытаюсь немного отстраниться, заглянуть в его глаза, чтобы умолять. Но когда мне удается это сделать, и я, вместо обычной равнодушной маски, вижу такую громадную ярость, только трусливо поджимаю хвост и замолкаю. Сижу дальше молча, уткнувшись головой в грудь мужчине, начинаю думать уже о себе любимой, а не о несчастной Ленке.

Такси остановилось, поднялась дверца, и мужчина вышел, по-прежнему держа меня на руках. Удивительно, как легко это у него получалось, словно я ничего не вешу. Душа моя сидела глубоко в пятках и даже носа не показывала. Так страшно мне давно не было, а может никогда, разве что перед процедурами у Глазастого. Вспомнила уже и, когда то давно сказанные, его слова «больно накажу». Он меня сейчас тоже мучить и пытать будет? Или бить? Я боюсь и уже готова плакать заранее. Вот прямо сейчас лучше и начну на всякий случай.

Вдруг малыш сильно толкнулся. Я обхватила живот и вскрикнула:

— Ой, и ты туда же! Не толкайся так сильно! — покосилась на императора, на минуту забывшись от невероятной важности момента потянула его большую ладонь на свой живот.

— Он снова шевелится! — малыш опять пихнул маму изнутри — Почувствовал? Наш ребенок уже шевелится!

Глава 3

К этому моменту Император успел занести меня в знакомую спальню и как раз устраивал мою беременную тушку на огромной постели.

Я замерла, ожидая его реакции, а он просто сидел рядом, смотрел на меня и его лицо было таким невозмутимым, таким непонятным.

Его рука тяжело и неподвижно лежала на моем, небольшом пока животике, пронзительный взгляд черных глаз просто прожигали во мне дыру, но ни ярости, которая на короткое мгновение была замечена мной в машине, ни любви, ни восторга от новости я не видела. О чем он сейчас думает? Что чувствует? Что собирается делать? Неужели меня накажут?

Как ответ на мои самые страшные опасения в комнату входит Глазастый и все трое Громил. Они тащат кучу аппаратуры с проводами. Я вспоминаю процедуру с присосками и от страха начинаю дергаться, пытаясь встать, но тяжелая рука Императора на животе теперь слегка, но непоколебимо, прижимая, надежно удерживает меня на месте.

— Лежи, не дергайся! — впервые после всего случившегося слышу голос Императора.

— Я больше не буду! — глупо, совершенно по детски, но мне плевать, как это выглядит, лишь бы не присоски.

А Глазастый начинает цеплять их на меня.

Мои глаза наполняются слезами и я уже начинаю откровенно реветь и позорно просить пощады.

Император тяжело вздыхает и, наконец, говорит:

— Это просто обследование. Обещаю, тебе совсем не будет больно, хотя ты заслужила наказание своей выходкой, но я накажу тебя по другому. А сейчас мне просто нужно убедиться, что с твоим здоровьем все в порядке. Полежи немного спокойно.

Успокоенная, я притихла. Действительно, Глазастый провел, где-то даже привычное, обследование. Словно вернулась в те деньки, когда мы с девочками все вместе у него были. Надо же, Громилам явно пришлось волочь в мою спальню и устанавливать кучу аппаратуры. Почему бы меня в больницу не отвезти?

Я так и спросила у императора, но он просто проигнорировал мой вопрос. Он внимательно следил за Глазастым, а тот под его пристальным вниманием суетился и нервничал, когда занимался своим делом. Громилы вообще стояли истуканами и было впечатление, что они бы предпочли лечь в свои любимые, при Вечных, позы: на коленях с вытянутыми впереди себя руками.

Наконец, Глазастый закончил.