Отбор для чудовищ

Мой птиц хотел было взять меня на руки, но второй что-то горячо закурлыкал ему с повизгиванием. Ну и звуки! Интересно, а они поют? Если у них есть опера, ни за что не пойду!

А в это время разговор становился все громче и противнее на слух. Я скривилась и захотела встать, разговор мужчин моментально прервался и четыре руки снова схватили меня с двух сторон. При этом, две руки сажали обратно, а две поддерживали, помогая встать. Поэтому одна половина тела полу-встала, а другая полу-села, а сама я невольно развернулась лицом к чужому Крылатому. Над моей головой с новой силой вспыхнул, как я теперь точно понимала, горячий спор.

Новый Кур мне решительно не нравился. Поэтому, я изо всех своих сил вырвалась от него, развернулась к моему Птицу и уткнулась носом ему в грудь, обхватив мужчину обеими руками за бедра. Одна рука Птица крепко обняла меня и стала нежно почесывать пальцами между крылышками. Знает мои самые чувствительные местечки, зараза крылатая. Я сразу успокоилась и расслабилась.

Птиц решительно поднял меня на руки и двинулся к выходу. Мы вышли из комнаты, в которой меня обследовали и я обомлела: на балконе лазарета не было даже пятачка свободного места, он был забит Крылатыми мужчинами.

Мой Птиц очень громко крикнул им что-то. Лица мужчин, которые еще секунду назад были грозными и злыми стали изумленными и растерянными. Они расступились, давая нам проход, и Птиц взлетел со мной на руках, а все Крылатые вдруг сорвались и, образуя своими телами ровную площадку, полетели под нами. Ничего себе, подушка безопасности!

Птиц принес меня домой. И ритуал «полечил, искупал, накормил, приласкал» этим вечером сократился до «искупал, накормил».

Он смотрел, как я устало засыпаю, слегка почесывая мою спинку между крылышками.

Часть 3. Светка и Любаша. Глава 1

Новенький, из производственного отдела, вчера помог мне достать из принтера в коридоре зажеванную бумагу. Мы перепачкались, познакомились и немного поболтали.

Вероника Ивановна, наша кадровичка, сказала, что он не женат. Не мне сказала, а моей маме, они с ней уже сто лет как подружки. Каждого неженатого новенького мужского пола в нашей компании ко мне в женихи примеряют. Я, обычно, только фыркаю на их ненавязчивое сватовство. Но вот так получилось, что этот парень мне понравился. Невысокий, но крепкий, и удивительно легко общается. Несколько минут болтали, а уже чувствую, словно мы давно знакомы, и я его совсем не стесняюсь.

В понедельник договорились с ним вместе на обед пойти в соседнее кафе. Только, теперь надо как-нибудь осторожненько Ксюшу предупредить: обычно мы с ней обедаем вместе.

Мы шли по лесу и я для начала завела разговор про новенького. Вдруг, он Ксюшке тоже понравился! Нет, она, к счастью, не проявляет никакого мало мальского интереса. Как бы ей теперь намекнуть про обед в понедельник? Никак не выберу момент…

Вдруг впереди заметила необыкновенный сиреневый свет. И через несколько минут я дергалась, плохо соображая от ужаса, в лапах громадного чудовища, который тащил меня в несусветные дали, навсегда унося от всего, что знакомо и дорого, от мамы и папы… Больше никогда не будет обедов, понедельников, и маму я больше никогда не увижу, и папу, и лес, и Землю… Но тогда я еще не знала этого.

Когда три громадных мужика, распяв меня на кушетке засовывали в мое самое интимное место тонкую трубочку, чтобы вывести мочу, а потом, они же, делали клизму, я думала, что ничего ужаснее этого в моей жизни уже не будет. Даже огонь на беговых дорожках и сетки, которых боялись все девочки, не так ужасно действовали на меня, как наша подготовка к упаковке.

Поэтому, когда после осмотра всех нас, девочки ушли, а меня Глазастый отвел в отдельную комнату и достал откуда-то эти самые приспособления, я кинулась к выходу и отчаянно задергала тяжелую дверь. Она открылась, и навстречу мне зашел громила, который легко схватил и положил меня на кушетку. Следом вошел второй. Вдвоем, они полностью обездвижили меня и повторили очищающие процедуры. После этого, меня переложили на стол и я поняла, что вот он — мой конец, пришел. В вену вошла тонкая игла и я мгновенно отключилась.

Пробуждение было ужасным. Меня поймет, наверное, только тот, кто болен астмой или тонул. Я потихоньку приходила в себя и никак не могла вдохнуть. Мучила неимоверная боль в шее, груди, в спине. Мне охватывал предсмертный ужас, паника, раскрываю рот, а он заполняется водой. Вода заливает и нос, и рот, попадает в легкие. Захлебываюсь. Я страшно мучаюсь, но пытка не прекращается, а я почему-то не умираю, хотя, видит Бог, очень, очень, очень хочется!

Невероятно медленно становится совсем немного легче. Мне по-прежнему страшно больно. Тяжело дышать, но все же я дышу…прямо в воде…