Отбор для Короля волков

И что ей сделать? Как защитить себя? Его взгляд нахально и порочно скользил по ее обнаженному телу. И не смотря на все его жестокие слова и отвратительные условия, она все еще хотела его. Соски как будто нарочно набухли, когда он рассматривал ее небольшую грудь. Они нагло торчали, словно старались вопреки воле Аглаи продемонстрировать себя во всей красе и получить такую необходимую ласку.

— Я не могу больше ждать. — Он шагнул к ней так близко, что Аглая ощутила запах его тела. — Костер или я?

Он пах… морем. Аглая и сама не знала, как это поняла. Но от него исходил солоноватый свежий аромат моря. Пьянящий и будоражащий.

Какой выбор у нее был? Умереть или попытаться выжить? Сохранить свою чертову гордость или доставить ему удовольствие? А может, ему не понравится и он сам от нее откажется?

Аромат моря стал отчетливее.

Аглая взглянула ему в глаза, в исказившееся от страсти и ярости лицо, и шепнула:

— Ты…

Он ничего не ответил. Не улыбнулся. Вообще никак не отреагировал.

Только хрипло и отрывисто приказал:

— Дай руку.

По-прежнему сидя перед ним на коленях, Аглая несмело протянула руку вверх. Дамазы схватил ее за ладонь, сжал и направил к колом стоящему члену. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Как будто соревновались: кто кого переглядит.

Сердце грохотало, как сумасшедшее. Аглае казалось, что оно просто хочет вырваться на волю из ее груди.

Неожиданно ласково он погладил тыльную сторону ее ладони, провел большим пальцем по костяшкам. Аглая закусила губу. Все ее тело дрожало от страха. А душа билась в неизвестности. Она повторяла себе, что он — враг. Но не могла совладать с возбуждением, мучающим тело.

Дамазы приоткрыл рот и прижал ее пальцы к своему члену. Боже, какой же он горячий… Аглая не смогла сдержать рваный выдох от ощущения его плоти под своей рукой. Горячий, невероятно горячий. Он почти обжигал ее кожу. Она была уверена, что на ладони останется след. От этого жара ее собственная плоть запылала еще сильнее. Предательская влага потекла по бедрам. И это после обещания насилия, пыток и смерти.

Она вдруг поняла, что сейчас нужно быть просто женщиной. Такой, какая она есть. Только это может помочь справиться с сумасшедшим принцем и его безумными фантазиями. А ее желание… Что ж, она просто соврет самой себе, что ничего к нему не испытывает. Что ее штормит от прикосновения к его горячей плоти от страха, а не от возбуждения.

Дамазы распластал ее ладонь на своем члене и снова приказал:

— Сожми ладонь. Сильнее. Мы ведь уже делали это.

Аглая превратилась в безвольную куклу, послушную любым его желаниям. Сжала ладонь сильнее, ощущая, как он еще больше увеличивается в размерах. О, Господи! Он и так был огромен. И такой твердый. Стальной. Жесткий. От этого необычно было ощущать бархатистость кожи.

Принц отпустил ее руку и потянулся к волосам. Запутался пальцами в длинных прядях, а может, специально обмотал вокруг ладоней, и потянул навстречу себе. Аглае пришлось подчиниться. Он тянул до тех пор, пока ее лицо не оказалось всего в нескольких сантиметрах от его паха.

Она была уверена, что он чувствует на своей плоти ее рваное дыхание. На головке появилось еще несколько капель.

Раненой птицей, тем вороньем, которое откликалось на ее зов, забились последние трезвые мысли. Нужно… нужно сделать все, чтобы он кончил от ее рук. Между ними не должно быть секса. Аглая даже представить не могла, как вместит в себя его плоть, если даже пальцы не встречаются друг с дружкой при охвате. И дети… Ведь все может закончиться беременностью.

Он и так считает ее шлюхой — ничего страшного, если она докажет это. Может, это отвернет его от нее. А она применит свой скудный опыт, чтобы довести его до оргазма руками. Или ртом.

Почему-то эта мысль совсем не напугала. Ненавидя себя еще сильнее, Аглая осознала, что хочет попробовать его на вкус. Узнать, как он ощущается на языке. Услышать, какие стоны издает, почувствовать губами бархатистость кожи.

Его голос совсем утратил человечность, превратившись в хриплое рычание:

— О чем ты сейчас думаешь?

Он захватил ее волосы пальцами, ощутимо натягивая. Аглая чувствовала, как напряжены его руки. Кажется, его желания были схожи с ее.

Аглая заглянула в совершенно безумные глаза Дамазы:

— Что… что мне нужно делать?

Он как будто удивился. Неожиданно ласково погладил ее волосы, но тут же снова потянул за них.

— Просто двигай рукой.

В живот словно вонзили горячий металл. Аглаю скручивало изнутри удовольствием, которое больше походило на пытку. Возбужденный и утративший человечность Дамазы, был самым красивым зрелищем, какое она когда-либо видела.

И неожиданно все мысли отступили на второй план. Его грубость, жестокость, ужасные угрозы и их нелепая сделка. Ей просто хотелось доставить ему удовольствие. Искренне хотелось. Она желала быть той женщиной, которая заставит его сходить с ума от наслаждения, рычать, стонать, кричать. Только у нее должна быть власть над ним. Только у нее.