Отбор. Элита. Единственная

– Да, очень. Я думал, буду минуты считать до демобилизации, но это оказалось просто потрясающе. – Он сунул в рот кусочек хлеба и продолжил: – Ну, есть некоторые очевидные моменты. Например, я всегда сыт. Им нужно, чтобы мы были большими, так что еды вдоволь. Конечно, еще уколы делают, – поправился он. – Но это можно пережить. Вдобавок мне платят. Несмотря на то что я живу на всем готовом, еще и деньги за это получаю. – Он на мгновение умолк и принялся крутить в пальцах дольку апельсина. – Ты ведь знаешь, как приятно посылать домой деньги.

Я видела, что он думает о матери и шестерых братьях и сестрах. Он заменил младшим детям отца. Наверное, от этого скучал по дому еще больше, чем я.

Аспен между тем откашлялся и продолжил:

– Но есть и другие вещи, про которые я никогда бы не подумал, что они могут прийтись мне по вкусу. Мне нравится армейская дисциплина и уклад. Приятно, что я приношу пользу. Я чувствую… удовлетворение. Многие годы я маялся, пересчитывая скот или прибираясь в чужих домах. Теперь у меня есть ощущение, что я занимаюсь своим делом.

– Значит, твой ответ «да»? Тебе нравится?

– Целиком и полностью.

– Но ты не любишь Максона. И я знаю, что ты не в восторге от порядков в Иллеа. Мы с тобой говорили об этом дома. А теперь еще вся эта история с беднягами с юга, исключенными из своих каст. Ведь это тоже не дает тебе покоя.

– Я считаю, что это жестоко, – кивнул он.

– Как же тогда тебе может нравиться защищать все это? Ты сражаешься с повстанцами, чтобы обеспечить безопасность короля и Максона. Это ведь они всем заправляют. Так как же ты можешь любить то, чем занимаешься?

Он с задумчивым видом снова принялся жевать.

– Даже не знаю. Наверное, это прозвучит глупо, но… в общем, как я уже сказал, у меня появилось ощущение осмысленности моего существования. И увлеченности тем, что я делаю, и способности как-то изменить свою жизнь. Может, Иллеа и не идеальна. На самом деле она очень далека от идеала. Но у меня есть… есть надежда, – закончил он. Мы оба затихли. – Мне кажется, что жизнь налаживается, хотя, по правде говоря, я не настолько хорошо знаком с нашей историей, чтобы это доказать. И полагаю, что со временем станет еще лучше. Возможности для этого есть. И потом, это глупо, но это моя страна. Я отдаю себе отчет в том, что в ней не все гладко, но это не значит, что анархисты могут вот так взять и захватить власть. Смешно звучит?

Я жевала хлеб и размышляла о словах Аспена. Они напомнили мне о тех временах, когда мы с ним сидели в домике на дереве и я спрашивала его о разных вещах. Даже если не соглашалась с его мнением, оно помогало мне лучше все понять. Впрочем, в этом вопросе у меня не было с ним разногласий. Напротив, разговор помог увидеть то, что, пожалуй, все это время было у меня в сердце.

– Нет, вовсе не смешно. Наоборот, вполне логично.

– И как, это помогло тебе разобраться в своих мыслях?

– Да.

– Расскажешь?

– Еще не время, – улыбнулась ему я.

Впрочем, Аспен был далеко не дурак, и, судя по его печальному взгляду, не исключено, что он и сам уже обо всем догадался.

– Сложно все, да? – Он провел пальцами по моей руке, потом покрутил браслет на запястье.

– Ужасно.

– Иногда у меня возникает чувство, будто наши жизни так переплетены, что этот узел распутать невозможно.

– Точно, – кивнула я. – Столько всего с тобой связано. Без тебя чувствую себя потерянной.

Аспен притянул меня, провел ладонью по виску, потом по щеке:

– Значит, нам просто не нужно его распутывать.

Он поцеловал меня очень бережно, будто боялся, что излишний напор разрушит этот миг и все испортит. Может, и так. Медленно опустив на подушки и не выпуская из объятий, он принялся покрывать меня поцелуями. Его руки скользнули вниз, повторяя очертания тела. Это ощущение было таким знакомым, таким уютным.

Я запустила пальцы в его коротко стриженные волосы. Раньше, до армии, они были длиннее, падали мне на лицо и щекотали, когда мы целовались. Руки Аспена стали более мускулистыми и крепкими. Он даже прижимал меня к себе по-другому. В его манере делать это теперь чувствовалась какая-то новая уверенность, возможно связанная с его превращением в Двойку.

Время пролетело незаметно, и Аспен проводил меня до двери. На пороге он задержал меня долгим поцелуем, так что даже чуть-чуть закружилась голова.

– Я постараюсь в ближайшее время устроить нам еще встречу, – пообещал он.

– Буду ждать. – Я уткнулась в него, пытаясь продлить этот последний миг. Потом, чтобы не подвергать нас опасности, ушла.