Отбор. Элита. Единственная

Объяснение звучало не слишком убедительно, но это был единственный способ объяснить Аспену, зачем я сделала то, что собиралась сделать, и попрощаться с ним. Едва ли я надолго задержусь во дворце после эфира.

– В течение ближайшего часа ваше письмо будет у него, – с жаром пообещала она.

– Спасибо.

К горлу подступили слезы, но я проглотила их. Мне было страшно, но сделать это необходимо по множеству причин.

Мы заслуживали лучшей судьбы. Моя семья, Марли и Картер, Аспен и даже мои служанки – все оказались в тупике из-за планов Грегори. Я буду думать о них всех.

В студию «Вестей» я вошла со стопкой переложенных закладками книг и досье к моему плакату. Обстановка была точно такая же, как всегда: кресла для короля, королевы и Максона прямо у входа, места для избранных слева. Только посередине, где обычно возвышалась кафедра, с которой выступал монарх, или стояли кресла для интервью, на этот раз разместилась площадка для наших презентаций. Я увидела столик и мою подставку, а также экран: видимо, кто-то из девушек собирался показывать слайды. Это выглядело внушительно. Интересно, у кого хватило на это выдумки?

Я подошла к последнему свободному креслу – к несчастью, оно оказалось рядом с Селестой – и положила свое досье поближе, а книги пристроила на коленях. У Натали тоже было при себе несколько книг, а Элиза снова и снова проглядывала свои конспекты. Крисс, подняв глаза к потолку, повторяла про себя речь. Селеста подправляла макияж.

Сильвия тоже присутствовала в студии; такое иногда случалось, когда нам приходилось обсуждать что-то, чему она нас учила, а сегодня наставница просто была сама не своя. Пожалуй, за все время нашего пребывания во дворце это задание оказалось самым серьезным, и результаты неминуемо должны были на ней отразиться.

Я начисто забыла про Сильвию! Увы, сейчас слишком поздно что-то менять.

– Девушки, вы выглядите просто фантастически, – произнесла она, подойдя ближе. – Теперь, когда вы все в сборе, я хочу объяснить вам порядок. Сначала король сделает несколько заявлений, а потом Гаврил объявит тему вечера: ваши благотворительные проекты. – Сильвия, обыкновенно невозмутимая, закаленная годами службы, явно пребывала в возбуждении. Она прямо-таки подпрыгивала на месте. – Знаю, что все вы усердно работали. У каждой из вас будет восемь минут. Если у кого-либо из присутствующих возникнут вопросы, Гаврил даст им слово. Вам необходимо быть собранными и не расслабляться. Не забывайте, на вас смотрит вся страна! Если потеряете нить, сделайте глубокий вдох и продолжайте. Вы все отлично справитесь. Да, выступать вы будете в том порядке, в котором сидите, так что, леди Натали, вы первая, а вы, леди Америка, последняя. Удачи, девушки.

Сильвия поспешила прочь, чтобы еще раз перед эфиром проверить, все ли в порядке, а я попыталась успокоиться. Последняя. Наверное, это и к лучшему. Натали, пожалуй, куда хуже. Я покосилась на нее и увидела, что лицо несчастной покрыто испариной. Должно быть, нелегко ей было сосредоточиться в таких условиях. Я против воли взглянула на Селесту. Она не подозревала, что я застукала их с Максоном, и приходилось только ломать голову, почему она никому не растрезвонила о свидании. Вывод напрашивался сам собой: это был уже далеко не первый раз.

Тем хуже.

– Нервничаешь? – спросила я, увидев, как она ковыряет ноготь.

– Нет. Это дурацкая затея, и всем все равно без разницы. Я буду рада, когда это закончится. К тому же я модель, – произнесла она, наконец взглянув на меня. – Я чувствую себя перед зрителями непринужденно.

– Да уж, играть на камеру ты умеешь, – пробормотала я и прямо-таки услышала, как закрутились у нее в голове шестеренки.

Она попыталась решить, счесть эти слова за оскорбление или нет, но в итоге лишь молча закатила глаза и отвернулась.

Тут вошла королевская чета. Они вполголоса о чем-то переговаривались с очень важным видом. Следом за ними показался Максон, на ходу поправляя запонки. В своем костюме он казался таким чистеньким и невинным, что мне пришлось напомнить себе, каково его истинное лицо.

Он бросил взгляд в мою сторону. Я не собиралась позволять ему себя запугать и заставить первой отвести глаза, поэтому уставилась на него в упор. Тогда Максон нерешительно поднял руку и потянул себя за ухо. Я медленно покачала головой с выражением, которое недвусмысленно давало принцу понять: если это будет в моей воле, я ни слова больше ему не скажу.

Когда началась презентация, меня пробил холодный пот. Проект Натали был кратким и по сути неверным.

Она заявила, что все действия повстанцев преступны и злонамеренны и что их существование следует объявить вне закона, чтобы обезопасить провинции Иллеа. Когда она закончила, мы все молча уставились на нее. Неужели Натали была не в курсе, что вся их деятельность уже и так считается незаконной?

Вид у королевы, когда Натали вернулась на свое место, был донельзя опечаленный.