Отбор. Элита. Единственная

25 декабря, 16:30

Дорогая Америка,

с твоего отъезда прошло семь часов. За это время я уже дважды порывался пойти к тебе в комнату, чтобы узнать, понравились ли тебе подарки, а потом спохватывался, что ты уехала. Я так привык к тебе, к тому, что ты постоянно где-то рядом, что твое отсутствие кажется чем-то странным. Несколько раз я уже совсем было собрался тебе позвонить, но побоялся быть навязчивым. Не хочу становиться для тебя клеткой. Я не забыл, как в тот самый первый вечер, когда ты только сюда приехала, ты сказала, что чувствуешь себя во дворце как в клетке. Думаю, со временем ты освоилась и стала чувствовать себя свободней, и я не хотел бы нарушать эту свободу. Придется мне научиться отвлекать себя чем-то другим, пока ты не вернешься назад.

Я решил сесть и написать тебе письмо в надежде, что это заменит разговор с тобой. Отчасти так оно и есть. Я представляю, как ты сейчас улыбаешься этой мысли, может быть, даже качаешь головой, как бы говоря, что это глупо с моей стороны. У тебя есть такая привычка, ты не замечала? Мне нравится, когда ты смотришь на меня с таким выражением. Ты единственная, кто при этом не выглядит так, будто считает, что я совершенно безнадежен. Ты улыбаешься моим пунктикам, признаешь их существование и продолжаешь быть моим другом. И не прошло и семи часов, как мне стало этого не хватать.

Интересно, что ты сейчас делаешь? За эти семь часов ты наверняка успела пересечь всю страну и благополучно добраться до дома. Надеюсь, ты в безопасности. Я просто не представляю себе, каким неизмеримым утешением должен был стать твой приезд для твоих родных! Любимая дочь наконец вернулась!

Я пытаюсь представить, как выглядит твой дом. Помню, ты рассказывала, что он маленький, что у вас был домик на дереве и что твой отец и сестра приспособили гараж под мастерскую. Во всем остальном мне приходится полагаться на воображение. Я представляю, как ты сидишь, обнявшись, с сестрой или гоняешь мячик с братишкой. Ты же говорила, что он любит играть в мяч. Видишь, я все помню.

Я попытался представить, что вхожу в твой дом вместе с тобой. Я был бы рад увидеть, где ты выросла. И с удовольствием посмотрел бы, как твой брат бегает по дому и как твоя мама его обнимает. Думаю, здорово было бы чувствовать присутствие рядом других людей, слышать скрип половиц и стук дверей. Мне понравилось бы сидеть в одной части дома и все равно чувствовать запахи, доносящиеся с кухни. Я всегда считал, что в настоящих домах пахнет стряпней. Все дела я отложил бы на потом. Никаких армий, бюджетов и переговоров. Я сидел бы с тобой, может быть, попытался бы что-нибудь пофотографировать, пока ты играла бы на пианино. Мы были бы двумя Пятерками, как ты и сказала. Потом я вместе с твоими родными сел бы ужинать и мы шумно переговаривались бы, перебивая друг друга, вместо того чтобы шептать и чинно дожидаться своей очереди. А потом я лег бы спать на раскладушке или на диване. Да что там, я с радостью лег бы на полу рядом с твоей постелью, если бы ты позволила.

Иногда я об этом думаю. О том, как засыпаю рядом с тобой, я имею в виду. Как тогда в убежище. Приятно было слышать рядом твое дыхание, такое тихое и близкое. Оно спасало меня от одиночества.

Ладно, пора закругляться, достаточно я написал уже глупостей, а ты же знаешь, что я терпеть не могу выглядеть глупо. И все равно выгляжу. Из-за тебя.

Максон