Отбор... или беги, Принц, беги! (СИ)

— Без отсебятины, Шейни, — смягчил тон Эруан, наблюдая, как волчица вздрогнула от такой фамильярности, но тут же натянула на лицо самую соблазнительную улыбку из своего, как оказалось, богатейшего арсенала. И где только навострилась хвостом вертеть в эльтийской-то глухомани. Барс отчетливо понял, какая задача ему предстоит сразу после свадьбы Эйлис. И сейчас эта задача откровенно манила его приступить к более решительным действиям, но опасность созревшего заговора отрезвляла графа похлеще ледяного душа. Которым он пользовался по нескольку раз за день после стычек с Шейной.

— По обстановке… Барс, — янтарь в глазах волчицы превратился в сущий мед, в котором Северный утонул без сожалений, оставляя за ней последнее слово в этом разговоре.

Он молча взял протянутую ему руку и, прикоснувшись губами к внутренней стороне запястья, на котором остались едва заметные следы его хватки, стремительно увлек леди Артэ к выходу из гостевой комнаты главного столичного Храма. Навстречу им несся хрустальный перезвон, возвещающий о скором прибытии невесты в обитель Светлого Бога.

Глава 38.

— А потом, Вашвеличство, она эту иголку зубами из родового кинжала и прямиком Северному Барсу в бедро и загнала! — глаза Геомы, размером каждый с полновесный золотой, светились от возможности первой рассказать очнувшейся после продолжительного обморока Регине о произошедшем в Храме. — А дальше… сама я уже в это время доползла до первых скамеек и видно было все, как на ладони у Пресветлого.

— Геооомаааа! Я тебя разжалую, если ты мне сейчас же не прекратишь свои лирические отступления! — Королева, которая второй час слушала свою фрейлину, теряла терпение и грозила рассказчице всеми известными ей пытками, пока не привела окончательно веский аргумент. — Я позову сейчас… Сангиру!

— Она в целительской, от страха откусила себе кончик языка, — безмятежно произнесла баронесса Аунтийская, оправляя складочки на платье.

— Ирманию, — сдвинула брови Ее Величество Горицийская.

— Заикается при одном упоминании о свадьбе, — скромно потупилась Геша.

— Торнилла? Вельма? — глаза Регины метали молнии, которые, впрочем, никакого урона ее собеседнице не наносили.

— Первую утащили гвардейцы, сказали — следственный эксперимент будут проводить, — легкомысленно махнула рукой баронесса по направлению северного крыла Дворца, где располагались казармы гвардии и службы лорда Мирана. — Она же, оказывается, по просьбе герцога Офанаси готовила ему омолаживающий эликсир. А рецепт его же, родовой. Потом этот эликсир с одной интересной добавкой безопасники обнаружили в алхимических бомбах, установленных по всему Храму.

— А Вельма…, - с безнадежностью приговоренного к медленной, мучительной казни закатила глаза Ее Величество.

— Оу! Эта застряла на кухне. Сказала, что не выйдет, пока стресс не заест, — с легкостью сдала конкурентку Аунтийская и продолжила с любезнейшей из своих отработанных перед зеркалом улыбочек. — Остальные «змейки» забаррикадировались в сиреневой гостиной и принимают только передачи из шампанского и еды. Говорят, такое событие, как свадьба наследника, надо отметить по-особому.

— А эта, ну, как там ее, — Регина пощелкала пальцами в воздухе, — тезка моей невестки… Тьфу, грых! Дирхо! Дуся! Дульсинея Эльтийская!

На минуту лицо Геомы застыло скорбной маской, но потом девушка с тяжелым вздохом, от которого слегка затрещали швы декольте, выдала:

— Нет больше нашей Дусечки, — и заплакала горько, как маленькая девочка, некрасиво всхлипывая и размазывая слезы по накрашенным щечкам. Королеву заметно передернуло, но она вынула платочек из рукава пеньюара, в который ее переодели служанки, перед тем, как уложить в кровать, и впихнула в руку фрейлины. — За-а-а-бра-а-ал ее гад чешуйчаты-ы-ы-ый с собо-о-о-ой в пусты-ы-ы-ню ги-и-иблу-у-ую!

На последнем слове Геша взвыла совсем не по-детски, отчего Регина осенила себя защитным знаком Пресветлого и отодвинулась подальше от зареванной баронессы.

— А ну! Прекратила завывать! — гаркнуло Ее Величество слегка дребезжащим голосом и ткнула Гешу в упитанный бочок пальчиком. — Сопли подотри и давай, горе мое, с начала! Но четко и без твоих причитаний!

В течение пары секунд следы слез волшебным образом исчезли с раскрасневшегося лица «змейки», ручки были сложены на круглых коленках, а сама баронесса готова была заново пересказать все события, очевидицей которых ей «посчастливилось» стать.

***