Отбор. Мечтать о главном (СИ)

– Я помню, как мама с папой во всем поддерживали друг друга. Даже если между ними изначально не было любви, то уважение и взаимопонимание присутствовали всегда, да и знакомы они были с детства: светские рауты, балы, выезды. Мне страшно оттого, что я не представляю, как себя вести в обществе незнакомой триасы. В военное время не до этикета, но среди кандидаток есть четыре не воевавших, и если победит одна из них, я боюсь ее разочаровать. – Вэлл встал, неуверенно заправляя за уши черные волосы, подошел к окну. – Для того, чтобы ладились дела, нужно иметь мощную поддержку внутри семьи. Несчастливая триаса не сможет достойно руководить континентом, поддерживать неогена, и виноват в этом буду я! – Он понуро опустил мощные плечи, глядя в недавно отмытое стекло. – Мы так мало знаем о нормальной жизни, почти все наше детство и юность съела война, и спросить толком не у кого…

– Не тревожься. – Трэй подошел к брату и похлопал по плечу. – Шесть к четырем, что выиграет воевавшая триаса. Знаешь, старшая Рау мне показалась очень интересной кандидаткой, в ней есть стержень, и она-то наверняка больше нас знает о нормальной жизни, все-таки росла не в войне, а с любящей бабушкой и сестрой.

– Она тебе понравилась? – Вэлл в упор посмотрел на брата.

– Мой выбор будет сделан только после твоего. – Трэй почтительно склонил голову. Он знал, что правящий неоген очень щепетильно относится к традициям и свято верит, что если их полностью соблюдать, то поднять Семигорье будет намного проще. Именно следуя общепризнанным обычаям, людские души быстрее оттают. – Ты победил залесцев, неужели не сладишь с триасой?

– Мы победили брат, и ты прав, я справлюсь с любой задачей! – Веллингтон расправил плечи и приподнял острый подбородок. – Спасибо, твоя поддержка очень важна!

Трэй улыбнулся и похромал к выходу. Разве может он тягаться с Веллингтоном, когда с детства слышал о том, что должен во всем уступать наследному брату? И уступал, безропотно уступал, и закрывал будущего правителя собой на поле боя. В той знаковой битве, после которой залесцы начали сдавать позиции, Трейван, прикрывая Вэлла, был ранен правящим неогеном Дре. Отсутствующий мизинец на левой ноге и шрам от начала уха до конца подбородка навсегда останутся напоминанием о его неудаче. Младший неоген с благодарностью вспомнил о молодой триасе Саарленда, которая вовремя пришла на помощь и бесстрашно приняла бой, хоть уже и с измученным, но все равно очень могущественным противником, пока ее отец и брат помогали Веллингтону преследовать отступавших близнецов Дре. Кралина, умница и красавица Кралина – триаса, достойная стать правительницей Семигорья! Если бы не отбор, Трейван уже давно бы попробовал завязать с ней отношения, а вдруг бы пришли чувства более глубокие, чем восхищение и благодарность, но… сначала брат.

***

Дариана бродила по сохранившемуся западному крылу поместья, заглядывая за темные деревянные двери. Во всех комнатах царили запустенье и пыль, но по небрежно оставленным вещам становилось понятно, что покидать замок не собирались. Интересно, почему, когда захватили Даманию, залесцы оставили все как есть? К сожалению, ответить на этот вопрос никто не мог.

Даша открыла уже седьмую по счету дверь, за которой оказалась небольшая, но уютная комнатка с разбитым окном, из которого доносился успокаивающий шум прибоя. Девушка подошла к неширокой кровати, застеленной выгоревшим ситцевым покрывалом бледно-голубого цвета, и автоматически натянула его так, чтобы не осталось морщинок. Ее огорчали разруха и беспорядок, которые царили не только в доме, но и, как оказалось, на всем континенте. Даша не понимала, с чего начать, чем помочь и кому. Если бы Трейван дал четкие указания, дело сдвинулось бы с места быстрее. Но девушка не спросила, а неоген не рассказал.

Обведя комнату растерянным взглядом, триаса присела на кровать, и на глаза ей попалась стоящая на низенькой тумбочке фотография. С карточки весело улыбалась бабушка с белобрысой малышкой на руках. Дариана с замиранием сердца взяла снимок и перевернула. На оборотной стороне была надпись: «Элидия и трехмесячная Марилена».

– Э-ли-ди-я, Ма-ри-ле-на, – медленно проговорила Даша, будто пробуя на вкус имена родных, которые слизывали звуки прибоя и крики чаек.

«Странно, неужели бабушка жила в такой маленькой комнате, когда в доме полно более свободных? – подумала девушка, внимательно рассматривая снимок. – Хотя здесь столько всего странного. Может, это комната прислуги, и они просто взяли себе карточку любимой хозяйки и малышки». В том, что бабушку все любили, Даша нисколько не сомневалась, Элидию невозможно не любить!

– Светлейшая триаса Рау, – Даша от неожиданности выронила фотографию, – я… это… напугала вас? – В дверях стояла невысокая полная женщина в застиранной холщовой рубахе по щиколотку. Женщина неловко приложила левую ладонь к правому плечу и склонила темную кучерявую голову. – Меня… это… прислали к вам в помощь. Извините, если что не так, но я этикету не научена, при триасах никогда не жила.