Отбор по приказу

— Я дружен… Был. С Леонелем. Когда мы впервые встретились с Катрионой и поговорили с ней, Лео стал свидетелем этой сцены. Тогда он строго-настрого запретил мне к ней приближаться. Это было очень странное требование. Прежде он никогда не пользовался своей властью против меня. Потом, я случайно столкнулся с Катрионой. Мы опять разговорились. И надо же было Леонелю вновь проехать мимо именно в этот момент! Тогда я осознал, что его требование — отнюдь не шутка. И лишь спустя многие годы он всё же рассказал эту древнюю историю, передающуюся в их роду из поколения в поколение. В очередной раз взяв с меня клятву, что я не появлюсь в твоём окружении в качестве поклонника. Думаю, что и заговорщики узнали это от своих предков, некогда бывших близкими к представителям нашей семьи.

— Ясно, — выдыхаю. Думать о предателях совсем не хочется. Посему делаю вид, что о них и не слышала, продолжая ранее затронутую тему: — Но ты появился. Неужели чувства к малознакомой девушке оказались сильнее многолетней дружбы?

— Всё было немного не так… — произнёс Славиэль.

Я лишь вопросительно приподняла бровь в ответ на эту неоднозначно прозвучавшую фразу.

— Те трое давненько привлекли внимание. Но прямых доказательств их неблагонадёжности не было, до той поры пока Артемилиан не стал настраивать императора на необходимость проведения отбора для тебя. Мол, принцу нужна семья, пора бы определиться… В общем, я принял участие по приказу Его Величества и даже не помышлял о свалившемся на меня счастье.

— То есть… Жениться на мне ты не хотел? — вычленила я самое главное для себя.

— Хотел, но не посмел бы предложить… При иных обстоятельствах.

А ведь он начал проявлять интерес и зачастил в гости едва ли не с самого моего появления. Выходит, Его Величество уже тогда знал о грядущем отборе?

В голове роились сотни вопросов, и я бы их с превеликим удовольствием задала, лишь бы оттянуть момент «лечения» от воздействия горитела. Понимаю, что это необходимо, да и в принципе, первую брачную ночь никто не отменял, и Славиэль мне нравится… Но, наверное, всё же не настолько, чтобы в здравом уме броситься в его объятия.

Вот только организм решил вопрос иначе. Мир вновь расцвёл красками, а сидящий неподалёку мужчина стал неимоверно желанным.

— Идём? — вставая из-за стола, интересуется не успевший заметить произошедшую во мне перемену Славиэль.

— Едем! — воскликнула я и, вскочив со своего места, вмиг очутилась на руках у ошалевшего от такого поворота событий бирюзовоглазого.

Поёрзала, поудобнее устраиваясь, обняла за шею, уткнувшись носом в ворот его камзола. Ммм… Как же вкусно он пахнет!..

Сколько меня несли? Не знаю. Время, кажется, растянулось, мгновения превратились в вечность. Сознание уплывало, душа и тело плавились от ощущения близости мужского тела, придерживающих меня сильных рук, его запаха… Не парфюм, но очень приятный, терпкий, с тонкими нотками мускуса.

Моё разомлевшее тело укладывают на кровать. Понимаю, что никуда муженёк не денется, что нужно убрать руки от его шеи. Отпустить… Но до чего же не хочется. Тут так уютно.

Дальнейшее показалось нереальным, неимоверно сладким сном. Сначала Славиэль был нерешительным, робким. Пришлось взять инициативу в свои руки. О-о-о, это было нечто непередаваемое! Я дарила поцелуи, изучала его тело, позволяя ласкать и себя. Мир прекратил существование, растворившись в сладости ощущений. Кажется, мы стали одним целым — одно дыхание на двоих, даже сердца заходились в бешеном ритме в унисон.

Выдохлись мы только к рассвету следующего дня. Чем-то перекусили и провалились в сон, не разжимая объятий.

Проснувшись, я в ужасе заозиралась по сторонам. Бог мой! Хм… Пожалуй, с такими родственничками лучше не поминать лишний раз богов. В общем, не верится что теперь я в полном смысле этих слов мужняя жена. Как-то слишком уж быстро всё произошло. Я даже не успела прочувствовать всю торжественность этого момента.

— Иди сюда, моя хорошая, — потянулся навстречу едва проснувшийся Славиэль.

Да, помню всё, что между нами было, но то ведь под воздействием яда. А от мысли о том, что прямо сейчас придётся исполнять супружеский долг, меня в жар бросило. Но не от желания, а от смущения.

— Подожди… Я не готова… Вот так…

— Кат, — мужчина ласково убрал упавшую мне на лицо прядь волос. — Девочка моя… — невинный поцелуй в лоб. — Хорошая… — дыхание щекочет, обжигает. — Ненаглядная… — его губы невесомо касаются виска. — Единственная… — поцелуи бабочками порхают по моему лицу и так это приятно, так правильно, что я расслабляюсь.

Нет, смущение конечно же никуда не делось, но и былое напряжение, граничащее с желанием оттолкнуть тоже исчезло.

Отдаюсь его пока ещё вполне невинным ласкам, позволяю себя целовать, стараясь не думать о том, что уже было со мной под действием горитела, и что вот-вот произойдёт снова.