Отбор попаданок для короля-дракона

Храм выдал очередное предсказание. То, что Дорджилс припоминал в тюрьме. Как ни странно, выдали его без проблем и без лишней бумажной волокиты.

«Взойдет на трон король другой с чистейшей кровью, коль не выполнит нынешний богини условий. Королева остается, так слаба, словно хрустальная туфля. И род сменит один на другой. Рискнуть собой – отважно, и все повернуть можно. Продуманней изначально нужно быть хоть немножко».

У меня глаз задергался. Божественная вафля, вот кто богиня!

Три дня не было Тени в замке, три дня я никуда не выходила. По королевству тоже не было никаких новостей, что где-то бедламствует черный дракон. Ничего. Может, он уснул? Съел коровку и отлеживается? Переваривает.

Тоска разрывала мое сердце, но я гнала прочь тяжелые и грустные мысли.

Мои два маленьких счастья давали о себе знать почти каждый день.

Теперь в рацион еды входили варенье с рыбкой, молочко с тушеной капустой, желе из кабачков – вкусняшка. Конечно, такое вгоняло в ужас даже Алана, но Грета упорно готовила то, что требовала моя душа.

Но, главное, я заметила, что как маньяк, начинаю охотиться за золотом. В комнате уже сгребла в один угол все возможное – золотые подсвечники, мамины украшения. Хорошо, что ее Светлости нет в замке. В общем, тащила все, что видела. Теперь у меня была личная сокровищница, над которой я млела. Я теперь прекрасно понимаю драконов с их тягой к золоту.

Тень вернулся за день до моего дня рождения.

– Простите, ничего, – прошептал он. Я кивнула, заметив, что он прихрамывает. Дрожь чувствовалась в его голосе, будто он соврал. Или сильно устал. – Я посплю. Устал с этими перелетами.

– Да, конечно, – ответила ему, туша подушку о стену. Детки решили мамочку поздравить заранее. Подожгли всю мебель и кроватку.

Рано мы с Натаном начали покупать детские вещи. Слишком рано.

Всю ночь капли дождя молотили в окно. В такую погоду мне всегда спится хорошо.

Казнь назначена была на ранее утро. Я еле разлепила веки, и то меня будила Грета. Что за горничная? Кто будит именинниц ни свет, ни заря, еще и на казнь посылает!

– Ваше Величество, если вы не будете присутствовать, то это вызовет еще больше волнений, – сообщил писарь, удерживая в руках огромное количество бумаг. Он чуть ли не жонглировал ими. Нашел, чем заниматься с утра пораньше.

Этот парень, Дорнан Стайл, просто находка. Выпускник академии, учился вместе с Надей. Вот она его по дружбе и порекомендовала. Я бы не меняла Натановского писаря, если б тот упорно не делал вид, что не слышит. Когда надо было что-то отправить, тупил ужасно. Заменили старую модель писаря на новую.

– Да, Алла Петровна, я читала, что лучше верхушке власти присутствовать на казни, – подтвердила Надя. – Так вы хоть покажите народу, что вам небезразлична судьба страны.

А заголовки в газетах будут «Королева Загорулько настолько жестока, что присутствует на казни, будучи беременной».

Ладно. Не будем о грустном. Я еле успела позавтракать. Алан принес мне успокоительное.

– Вы должны присутствовать, но вам необязательно смотреть, – сказал он.

Успокоил.

Казнь должна была состояться за тюрьмой. Карета по пути постоянно вязла, но я радовалась, что в этот день солнышко выглянуло и разогнало все тучки. А ночной дождик так, чисто смыть грязь с улиц.

На месте казни уже установили помост, поставили пень. А палач стоял неподалеку, натачивая огромный топор.

За ограждением стояли люди. Не так много, как во время моей пламенной речи, но все равно напрягало.

Личная охрана отрезала меня от группы министров, пришедших со мной. У них до этой казни было куда больше рвения, чем до работы. Стояли, общались между собой, посмеиваясь.

На влажной земле лежали сухие ветки, вспыхнувшие в один момент. Кучка вельмож отпрыгнула в сторону. Отлично. Пусть еще подальше стоят. Они меня нервируют.

– Доброе утро, Ваше Величество, – ко мне подошел главный смотритель. – Одну минуту. Мы повесим антимагический барьер.

– Оставьте, как есть, – приказала. Не внушали доверия мне люди за барьером. – Оденьте на заключенного что-нибудь антимагическое.

Тот поклонился и отошел.

Огромная железная решетка посреди темной стены поднялась с тяжелым скрежетом.

Под конвоем вывели преступника. На лице Граема играла ехидная улыбка, будто сейчас ворвется отряд спасателей, уложит всех на пол, и освободит его.

Он лениво поднялся на помост, хоть стража и подгоняла его, толкая в спину.

– Граем Дорджилс! – по ту сторону от помоста стояли служащие тюрьмы. Глашатай стоял со свитком в руках. Вскинул голову, обводя всех взглядом. – Обвиняется в государственной измене. По закону королевства Ветлунг приговорен к казни. Обвиняемый имеет право на последнее слово.

Я отвернулась, глядя на Тень. Мне так спокойней. Пусть Дорджилс говорит, что хочет.

– Я оспариваю право королевы Загорулько на трон.

Чего?!

Медленно развернулась на ехидно лыбящуюся морду. Министры зашептались, народ загудел, охрана тут же стала в защитную стойку с алебардами наперевес, закрывая меня.