Отбор попаданок для короля-дракона

Натан молчал, застыл каменной статуей, всем своим видом, показывая, что я могу продолжать. Еще страшней, если он скажет, что я себе надумала. Что все не так. Но я должна избавиться от этого груза. Меня меньше всего сейчас волновали отбор, платья, больная нога. Боль в сердце только усиливалась. Вырезать и вырвать оттуда которую я смогу только сейчас.

– Просто это все приведет к одному итогу. Вы женитесь, а я буду любовницей. А мне совершенно этого не хочется. Сами представьте, как это выглядит. Вы и мою жизнь губите, и жизнь молодой девочки. Или она на виду, а я в тени. Или я в тени, она на виду. Но в любом случае – никому счастья не будет.

И ситуация сама по себе ужасная.

– Чего же вы хотите? – спросил тихо.

То ли жар, обволакивающий меня сейчас рядом с ним, то ли его сосредоточенное лицо. Мне хотелось, чтобы он отменил этот отбор. Объявил его фарсом, и женился на мне.

– Семью – мужа, детей. Просто сейчас это единственное, что мне нужно, – ответила, так и не в силах поднять глаза. Мне нужно все и сразу. Не смогу его делить с другой. – А не играть роль любовницы короля.

– Вы детей хотите? – его глаза вспыхнули янтарным светом, что мне показалось: либо сейчас мою проблему решат, либо испепелят на месте.

– Да, я уже не молодая, часы биологические тикают, – мои пальцы задвигались еще быстрей. Что ж я так нервничаю?

– Я понимаю, восемнадцать лет слишком много, – пошутил драконяра, накрывая своей рукой мою. – Мы ваше восемнадцатилетие три года подряд праздновали.

– Не смешно, – я о серьезном, а он шутит.

– Алла, вы сами видите и понимаете, как я к вам отношусь. Даже скрывать это не получается, – искренне сказал он, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей руки. Успокаивающе и нежно. – Никогда не поймешь, что тебе кто-то нужен до того момента, пока не потеряешь.

«Скажи, что отбор отменяется, и мы завтра женимся».

– Драконы привыкли к долгой жизни, привыкли, что спешить некуда. Строить из себя человека, который к вам равнодушен – это не ко мне. А с детьми мне нужна полная уверенность, что нет никакой опасности. Прежде чем их заводить, мне надо быть уверенным, что им ничего не угрожает. Я должен быть ответственным перед народом, а идти против воли богини – безумие.

Честно. Ужасно честно. Богиня Яухтурей для них все. Если король ослушается ее, то несдобровать всем. Тяжело это осознать. Но, когда долго живешь в обществе, где это нормально, начинаешь сам воспринимать это как норму.

Если народ увидит, что король меняет свои решения, как только ему вздумается, то могут и бунт поднять. Да и сколько желающих занять трон. Сколько тех, кто будет пытаться навредить королю…

Но что если от этого страдаю я?

– Поэтому мне подливали нифрейтин, как противозачаточное? – с вызовом посмотрела ему в глаза. Я должна знать правду. Хоть понимала, знала, что это не он.

– Нифрейтин? – прорычал он это слово, будто я его оскорбила до глубины души. – Вы в своем уме?

– В своем, – вырвала руку из его хватки.

Его глаза вспыхнули янтарным светом, и потухли.

– Вы с ума сошли, принимать нифрейтин? – недоверчиво спросил Натан.

– Что?

Он что издевается? Ладно, он сейчас на взводе. Самой бы не заистерить. Хотя куда дальше. Второй раз в своей жизни приняла решение завести ребенка, а мне говорят, что я сошла с ума.

– В моей крови нифрейтин.

– Я думал, вы знали, какое принимаете противозачаточное.

То есть он знал, что я принимаю противозачаточное? Но не знал, что нифрейтин? Знал, но не сказал? Может стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым? Так, а вот тут надо быть аккуратной. Еще подумает, что я специально ничего не пила, и лишь пользовалась им. Какая противная мысль.

– Не знали, – сделал выводы за меня.

– Сути не меняет. И я думала, что вы его принимаете.

– То есть вы хотели завести детей без моего ведома?

– На тот момент, я думала, что бесплодна…

На глаза навернулись слезы. Гадкое чувство к самой себе закралось в душу. Мне с Натаном было лучше всего. Он всегда был для меня самым надежным и заботливым мужчиной. Это тот, о ком я всю жизнь мечтала. Да, с ним инициативу порой приходилось брать в свои руки. Но ни один мужчина так не заботился обо мне, как он. Ушла моя нервозность, горечь жизни забывалась в его объятьях. Мы должны были поговорить тогда. Разобраться, чего мы хотим. А сейчас имеем то, что имеем. И да, у нас разница – я не пойму, каково это, жить долго и размерено, а он не знает, каково это, жить одним днем. Раскрыла нараспашку душу, сказала правду.

Натан сидел, положив голову на сжатые кулаки, упираясь локтями в ноги. Тишина повисла в комнате. Тягучая, нервная. Свет мерцал от кристаллов, освещая лишь ту часть, где сидели мы. Словно остальной мир утонул в темноте, оставив лишь светлый островок, где только я, он и больше никого.

Я даже шелохнуться боялась.

– Прошу меня извинить. Это моя вина. Я действительно думал, что вы сами начали принимать противозачаточное. Ущерб хотели нанести мне, но получилось, что его нанесли вам, – жестко ответил Натан. – Кто-то явно не хотел, чтобы вы забеременели от меня. Они никогда не действовали через женщин.