Отбор Василия Блаженного

- У нас есть основания подозревать, что во дворце зреет заговор против Государя. К сожалению, у нас нет четких доказательств о причастных лицах, а капитан Ермохин недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы давать показания. Но, возможно, предполагаемый противник, предпримет ряд действий по его устранению. И наша первостепенная задача не допустить утечки информации о том, что капитан жив и где он находится.

- Хм… - доктор огладил подбородок и вышел в гостиную, поманив и нас туда.

- А не выпить ли нам чайку? – предложил он, и присел на диванчик, словно мы находились на светском приеме.

- Я даже не знаю, как вас благодарить, - начала я, но он меня перебил:

- Я не буду больше спрашивать откуда в вашей спальне взялся практически убитый капитан. Вижу по вашей манере общения, что вы давние товарищи, и понимаю, что обратиться за помощью к вам было весьма логично. Раз уж он ваш друг, то ему было бы лучше продолжить лежать у вас. Как врач я не рекомендую переносить раненого. Но, хочу сказать, что как государев служащий, я вижу попытку убийства человека на отборе. Даже если имела место дуэль, то все равно я должен сообщить об этом куда следует. И да, я продолжаю считать, что имела место дуэль. Вы же меня понимаете?

- Черт, - я стукнула протезом по полу, и доктор с интересом присмотрелся к руке.

- Кстати, я смотрю, вы с ней неплохо сроднились. Есть ли жалобы?

- Она не всегда меня слушается, - поспешила перевести я на более безопасную тему. – Но я уже давно не получала от нее по лицу. В целом, можно сказать, что мы поладили.

- А вот и чай, - поспешил доложить денщик, внося в комнату поднос с чашками и заварочным чайником. Я бы не удивилась, если бы он и самовар сумел здесь раздобыть.

- Что нам делать? – задала я самый животрепещущий вопрос и нервно покосилась на дверь своей спальни.

- Чаек пейте, поручик, - заметил доктор, прихлебывая из своей кружки. – Весьма хороший чай я бы сказал. Вам я бы посоветовал добавлять еще душицу и мяту. А, может быть и какие-то успокаивающие сборы. Все же вы прошли войну и это нелегкое испытание для психики.

В дверь постучали и сразу же ее распахнули, не дожидаясь ответа.

Канцлер был не один, вместе с ним вошли три солдата в форме дворцовой стражи. При виде нашей мирной компании все несколько опешили.

- Добрый день, ваше высокопревосходительство, - произнес доктор и в его устах это обращение прозвучало несколько снисходительно, хотя канцлер занимал более высокое положение, нежели доктор.

- А что произошло? – я постаралась невинно похлопать ресницами, но на меня посмотрели, как на дурочку все присутствующие.

- А что у вас в комнате делает посторонний мужчина? – вопросом на вопрос ответил канцлер. – Даже целых два.

- Один – это мой денщик, - ткнула я пальцем в Захара, - положен мне по Уставу. А второй – это доктор, и тоже имеет право находиться в гостиной.

- Барышня покликала меня к себе с жалобами на плохое самочувствие. Участие в отборе – нелегкое испытание для слабой психики всех девушек.

- Насколько я знаю, вы находитесь в отставке, - заметил канцлер, продолжая осматривать помещение. И я видела, что увиденное ему совершенно точно не нравится. – Но вы позволяете себе принимать посторонних мужчин босиком и в незастёгнутой рубашке.

- У барышни случился приступ, - заметил доктор, - неудивительно, что она выглядит несколько неприбранно.

- Приступ? – удивился канцлер, - и этот приступ не помешал ей скакать по карнизу за окном, где я ее и застал? Вам не кажется, что вы уже окончательно заврались, господа? Боюсь, я буду вынужден обыскать эти комнаты. И, почему-то мне кажется, что я найду много интересного.

- А что вы планируете найти? – спокойно спросил доктор, словно слова канцлера его нисколечко не испугали. А, может быть, и не испугали.

- Я уже нашел как минимум двух неучтенных мужчин и полуголую барышню в их обществе.

- Я, смею заметить, доктор, - доктор отпил еще немного чаю и продолжил свою мысль, - я, видите ли, в силу своей профессии и совсем голых барышень наблюдал. А вы с каких пор стали лично нравственность барышень блюсти?

- Как верный подданный своего Государя, я просто не могу себе позволить промолчать о непотребном поведении вышеозначенной барышни. И собираюсь поставить вопрос о целесообразности ее дальнейшего пребывания на отборе.

- Ваше право, - отмахнулась я, потому что взгляды всех присутствующих скрестились на мне. – Однако же, я не вижу никаких нарушений со своей стороны. Это вы себе позволили вломиться в мою комнату, застав меня в неподобающем виде. А не я разгуливала по коридорам.

- Вы в таком виде по карнизу разгуливали.

- А что делать, ежели я почувствовала приближение приступа и поспешила на свежий воздух, - я благовоспитанно прижала руки к груди и потупила взор.

- Да вы издеваетесь! – вскричал канцлер.

- Никак нет.

- Обыскать здесь все! – скомандовал мужчина, кивая солдатам. Но те медлили.

- Как можно, - отозвался один, самый смелый, - не можем мы по комнатам барышень шарить. Одно дело, преступников ловить, а другое по спальням девичьим лазать.