Отборная бабушка (СИ)

Я содрала пару листиков, чтобы позже лешему объяснить, какое еще растение мы будем собирать в степи. Начальник стражи подозрительно принюхался, но честь и хвала ему, промолчал.

Поля хлопковые оказались обширные, и не в единственном числе. Белые пушистые головки ковром покачивались на ветру до самого горизонта.

Это ж сколько варенья я лешему должна буду…

Не говоря уже о пшенице для степняков.

Но как раз последнюю можно и по соседям закупить. К тому же мне пришло в голову еще одно доходное дело, кроме белья. Раз у меня теперь есть конопля…

Вдоль кромки хлопкового поля, где трава помельче, издалека на нас катилось нечто. Хоть никогда я такой диковины и не видела, назвала бы перекати-полем. Из спутанного комка корней и веток торчали отдельные сучки и палочки. Ими шарик цеплялся за землю, и вполне целенаправленно катился к нам.

Кажется, договариваться придётся мне вовсе не с лешим.

Хорошо, что я булочек захватила. Мало ли, думала, оголодаем на экскурсии.

Придётся поголодать до вечера. Уговор с нечистью важнее.

Я присела на корточки, чтобы уравнять наши взгляды. Хотя, где у того колобка глаза, я так и не поняла.

— Приветствую тебя, владыка степей. — солидно поздоровалась я.

Лести много не бывает.

— И тебе не хворать, Хозяйка. — прошелестел комок веток. — Я повелеваю только частью степи, которая у леса, вовсе не всей степью.

И замолчал.

Натуральный степняк. Ждёт, чтобы я попросила.

Ничего, мы не гордые.

— Мне нужна твоя помощь, уважаемый. Нужно собрать белую, пушистую часть с этих полей — мы, правда, еще не обговорили с вождем, в каком количестве, но это потом уточним. И вот эти кустики, если где у тебя растут, все тащи.

— А мне что за это будет? — солидно распушился колобок.

Я, не глядя, протянула за спину руку. В нее лёг увесистый дорожный мешок, который тащил один из моих защитников. Развязав горловину, я выложила сначала тряпичную салфетку прямо на примятую траву, а сверху пирожки и мелкие сушеные колбаски.

Аглая нас, понятное дело, без запасов не отпустила. Мало ли, дитятко оголодает у степняков.

Колобок прошуршал ветками задумчиво, но больше для проформы. Если бы он был собакой, точно бы слюну пустил.

Кстати, вот интересно, чем он пирожки переваривать будет?

Вопрос этот так и остался без ответа. Ткань сама собой свернулась в замысловатый узел и куда-то подевалась.

Договор, так сказать, подписали.

— Когда договоритесь с вождем об объемах поставок, позови меня. Я Карим. — деловито прошелестело перекати-поле. — Пойдём, обратно провожу, а то вам идти долго, и темнеет уже.

Надо же, имя своё от прежнего Хозяина сохранил. Понравилось, поди. Или лешего до меня никто не называл никак? Сколько всяких тонкостей с этой нечистью, хоть бы инструкцию какую выдали, а то двигаюсь наощупь, как в потемках.

— И что он сказал? — прошептала благоговейно Ортана, следя глазами за удаляющимся колобком. Еще бы, хоть и мелкая сошка, повелевающая всего лишь пятой частью степи, но именно от него зависит, найдёт ли ее народ вовремя воду, не попадут ли под ливень во время перехода, и множество разных деталей кочевой жизни.

— А ты не слышала? Предлагает проводить. — пояснила я. Ортана покачала головой.

— Мы только тебя слышали.

Сопровождавший нас отряд согласно закивал, подтверждая ее слова.

Глядя на вытянувшееся лицо гера Берца, я только неслышно подхихикивала. Он был уверен, что идти нам обратно до ночи. Сразу видно, с лешим дружбы не водил. Не знаю уж, как нечисть сворачивает пространство, но дорога, на которую мы туда потратили часа три, усилиями перекати-поля уложилась в десять минут. Два холма, и мы уже в станище.

Без торжественного ужина нас степняки, понятное дело, не отпустили.

На бесконечные, от горизонта до горизонта, поля в россыпи пестрых шатров отпускались сумерки. То тут, то там зажигали костры. Над степями поплыл густой аромат запекающихся на огне овощей, к которому скоро присоединился упоительный дух жарящегося мяса.

Мне все больше начинало казаться, что прадед Ортаны родом был откуда-то с Кавказа. Очень уж знакомые мангалы установили над костром.

А уж когда начали собирать на стол, я чуть слюной не подавилась.

Божечки, лаваш! Настоящий! Тоненький, почти прозрачный, еще тёплый после печи. Я тут же повернулась к Ортане.

— Вы сами печёте? — она закивала и потащила меня за руку куда-то за шатры.

Настоящий тандыр! Да еще и переносной.

— Это тоже прадедушка. — гордо пояснила Ортана, глядя, как я изучаю кирпичную сферу на колёсах. — он и кирпич научил нас делать, и печки такие строить. Ты молодец, что муку привезла. Мы обычно из диких злаков печём, сама понимаешь, не так вкусно и тоненько выходит. Скорее, лепешки.

Меня посадили на почетное гостевое место, по правую руку от вождя. По левую сидела его сестра, Кунсая. Она почетная шаманка поселения, пояснила мне Ортана. Силы в ней, как в прежних шаманах, нет, но травница знатная, да и погоду неплохо предсказывает.