Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

Меня одновременно и порадовало, и напугало то, как изменилось ее лицо. Надменная и гордая леди, что не побоялась пойти против главнокомандующего, подсунуть советнику внучку-развратницу, разозлить участниц слета, подставить меня и моряка, дернулась всем телом при виде младшего Высочества и спиной впечаталась в стену. Ее неверие, ужас и обреченность были столь же красочны, как и неверие, ужас и обреченность моряка при взгляде на мою персону.

— П-п-принц Орр-р-ран, — начала вдруг заикаться матрона, увидела мой недоуменный взгляд, сглотнула, сжала кулаки и без почтения добавила: — Проходили мимо, ошиблись дверью?

— Наоборот, целенаправленно шел к вам. — Принц хищно улыбнулся. — Уделите мне минутку, леди N.

— А Ли… кхм, ле… леди Каволлада? — спросила она, явно нуждаясь в свидетеле их дальнейшей беседы, ради этого даже фамилию мою вспомнила.

— Лилли может быть свободна, — ответили ей и уже учтиво добавили для меня: — Благодарю за компанию.

В общем, Орран очень даже вовремя увел матрону в музыкальную комнату. Не успела я спуститься, в коридор из всех дверей посыпались невесты. Бурным звонким потоком они ринулись к лестнице, прикрывая лица шляпками, под дружный гам едва не снесли меня. Но я уже ученая, отступила в нишу со статуей и не вздрогнула, когда под крышей дома зазвучали первые ноты тоскливой похоронной оды. И пусть виртуозно исполненная на фортепиано, она почти сразу же превратилась в развеселую польку с элементами марша, гнетущую атмосферу погребения ощутили все. А больше всех куратор.

Не дослушав польку-марш, она вырвалась из музыкальной комнаты навстречу притихшим девушкам, сорвала с носа треснувшее пенсне и скомандовала нам немедленно спуститься к завтраку.

— Послы уже прибыли в Девин. Принц ожидает встречи с невестами. Пора!

Поражаюсь ее умению одновременно прямо говорить и удачно недоговаривать. За завтраком в светлой гостиной только и было разговоров, что о принце Авиясе, дядюшке нашего Оррана. Неулыбчивом, неуловимом и нелюдимом вдовце, который обязательно должен оттаять в любящих и чутких руках. К обладательницам таковых рук отнесли себя тринадцать из пятнадцати невест. Промолчали две: лично у меня не было слов, а сидящая напротив надменная блондинка отчаянно клевала носом и не реагировала на внешние раздражители. Снежная королева в обычное время, сейчас она казалась премиленькой лапушкой с мягкими движениями и сонными глазками.

Остальных рассмотреть было невозможно, их скрывали шляпки и чашки, но даже так я успела заметить еще трех, давящих зевки, четырех, незаметно растиравших руки, и пышечку, которая каждые две минуты смотрела и на ощупь проверяла, на месте ли ее грудь. Если это иллюзия, то лучше бы ей быть единичной. Иначе девушка изведется от тревоги и заработает косоглазие. К слову, леди N тоже основательно тревожилась и так же часто касалась своего носа. Без родного пенсне она чувствовала себя не в своей тарелке, это подтверждали руки, нервно поправляющие идеальные складки платья, и голос, норовящий превратиться в сип.

— Если вы закончили, прошу пройти всех в зад… — сказала она, когда все чашки были опустошены, а блюдца отодвинуты. Недостаточно далеко отодвинутые, некоторые чашки, падая, громко звякнули о блюдечки и ложечки.

— Куда пойти? — Девушки возмущенно повернулись к матроне.

— В парк, — твердо ответила она. Но заметив, что никто не спешит вставать, удивленно вскинула брови: — Я неясно выразилась?

— Что вы, что вы, — успокоила ее сонная блондинка, — вы выразились более чем ясно.

— И даже честно, — поддержала ее брюнетка с длиннющими косами и почти полным отсутствием модных рюшей на платье. — А не могли бы вы еще раз повторить сценарий этой встречи? — попросила она и повернула перстень, что украшал ее мизинец.

Честно? Повторить? И зачем она об этом просит?

Я присмотрелась к украшению девушки и с неудовольствием узнала стандартный правдакол с парой рубинов, удачно скрывающих клеймо мастера. Артефакт, коими «лисы» вот уже десять лет успешно пользуются на допросах, в том числе очень жестких. И тут меня поразили три неприятных открытия: первое — девушки пронесли с собой опасные артефакты, второе — мы сейчас услышим много нового о себе и слете, третье — всего одно оскорбление, и матрона вылетит раньше меня. Не факт, что на свободу, но вылетит.

— Повторить? Конечно. Я же верноподданная короля и понимаю, что к вам в Нагорье туго доходит…

— Поезд уходит, — перебила я, вскакивая с места. Грохот упавшего стула заглушил последующие слова баронессы, но не мои. — Вы забыли, нас уже ждут! Любое промедление может быть неверно расценено.

— Неверно? — переспросила рыжая.

Девушки переключились на меня, брюнетка с кольцом злобно прищурилась, но промолчала. И тут кто-то с придыханием заметил:

— Принц Авияс никогда и ни за что не упрекнет женщину в задержке.

— Вообще-то Авияс уехал, буквально вчера. Женихом будет другой принц.