Отборная попаданка архидемона 3

Не знаю, что происходило половину дня, пока я была в отключке после приказа агента Яд спать, зато теперь уверена: она – суккуб, и не просто суккуб, а полноценный, с действующими железами по выделению феромона, позволяющего управлять очень многими существами. Теоретически такой суккуб не вправе покидать гетто, но для агента такие способности весьма полезны, так что думаю, это Возмездие позволило ей выйти из закрытой зоны во всеоружии.

Теперь бы узнать её истинные цели и понять, зачем она меня заперла и на какое время.

Очнулась я на диване в цветочек. Рядом храпела Саламандра. Комнату озарял торшер. Здесь были странные стены, пол и потолок: стекло с вплавленным в него чёрным мерцающим порошком. В углу располагался душ и туалет. В другом – стол, кран и коробки с супами быстрого приготовления. Много коробок. На тумбочке имелся телевизор, рядом с ним лежала электронная книга. Увы, без возможности беспроводного соединения, в ней просто содержалась библиотека книг и аудиокниг. Смартфона Гатанаса и какой-то другой связи не было, только подключённый к кабельному каналу телевизор.

И дверь, почти сливающаяся со стеклянной стеной, без ручки и глазков. Удивительно маленькая, если учесть, что сюда как-то протащили Саламандру.

Растолкав её, я попросила выбить дверь, почти уверенная, что она достаточно меня понимает, чтобы выполнить просьбу. Размером Саламандра приближалась к слону. Сначала она просто напрыгнула на дверь лапами – никакой реакции. Отошла на несколько шагов, рванулась вперёд, треснула лапами – опять без толку. Я подвинула диван и тумбочку с телевизором, освобождая место для разгона. Упёршись хвостом в стену, Саламандра пробежала несколько шагов и всем телом налетела на дверь. Комната содрогнулась, но дверь устояла. Ни вторая, ни двадцатая попытки ничего не изменили, хотя мне казалось, стеклянная на вид поверхность должна была поддаться.

«Мы заперты, – с ужасом осознаю я. – И очень надёжно».

А потом новости Нарака окончательно выбивают меня из колеи: Безымянный ужас не могут угомонить. Записи с квадрокоптеров показывают загон: ползущее по нему огромное грозовое облако, точки-фигурки парящих в воздухе демонов. Они расположены в противоположном движению чудовища направлении, выстреливают фейерверками – особым заклинанием, выделяющим много магии вовне. Воздух вокруг них сверкает, искрится. И Безымянный ужас временами, кажется, даже тянется к ним, отступает немного от города – а потом снова сдвигается к красной зоне, словно его туда что-то манит, нечто более соблазнительное, чем магия множества демонов.

Запечатанные в кристалл Леонхашарт и Гатанас?

Подобное уже было: когда Леонхашарт отправлялся на Землю, Безымянный ужас напал именно на него, невзирая на отвлекающие манёвры, словно как-то выделяет приоритетные цели.

Только в этот раз почему так? Неужели несколько десятков мощных демонов, разливающих вокруг себя магию, для него менее аппетитны, чем сектор, из которого эвакуировали почти всех? Ведь у Леонхашарта почти не осталось магии! А Гатанас вряд ли стал бы обездвиживать себя в кристалле, если бы тот настолько привлекал Безымянный ужас. Или Гатанас просто не знал о подобном эффекте своего заклинания? Почему-то мне кажется, что за свою долгую жизнь он достаточно изучил свои способности на полигонах сектора Возмездие, чтобы предсказать результат.

Так в чём же проблема? Почему Безымянный ужас не разворачивается к приманивающим его демонам?

Закусив губу, смотрю, как эта живая гора, напоминающая грозовое облако, наползает на стену загона. За ней – небольшая зона отчуждения, какие-то коммуникации, крытые тоннели. Всё это кажется маленьким в сравнении с чудовищем, исчезает под его дымчатой поверхностью. Безымянный ужас замирает. Из его тела вытягиваются жгуты, накрывают землю, трубы… Кажется, он ощупывает всё вокруг, ищет что-то.

Может, там действительно есть какие-то приманки, манки, тянущие его к цели?

Холодом пробирает внезапная мысль: что, если оставленная Юнидатусом Таротом пентаграмма притягивала Безымянный ужас? Что, если вместо стёртой мной он поставил новую? Что, если оставил другие, чтобы чудовище прошло по ним, как по хлебным крошкам?

«У меня паранойя», – убеждаю я себя. И, честно говоря, на паранойю это и похоже, потому что у меня нет никаких доказательств подобной идеи, вообще никаких – просто страх. Страх за Леонхашарта.

После себя огромный Безымянный ужас оставляет только искорёженные, будто обгрызенные тысячами зубастых ртов обломки. Сначала это видно хорошо, потом в вечернем сумраке уже хуже, и фонари не справляются: огромное серое, поглощающее всё больше зданий пятно пробирается всё глубже в город, и большая его часть по-прежнему остаётся в загоне. Безымянный доползает до середины промышленной, нежилой части попавшего под атаку сектора, когда официальный представитель Архисовета объявляет о выходе на противодействие с чудовищем архисоветников.