Отборная попаданка архидемона (СИ)

Человек ко всему привыкает, вот и мы привыкаем к жизни в Нараке, к учебе, друг к другу, и сегодня, после целого дня зубрежки, мы не проваливаемся в сон, а лежим в темноте и говорим друг с другом. Не так, как говорили при свете, не так, как говорили до этого — дружелюбно, в меру откровенно, без теплоты.

Этой ночью тоска по дому ломает стены настороженности, требует обнажить душу.

Все начинается с едва слышного плача Катари. Можно сделать вид, что его нет, но это невозможно: она достигла предела, и ее нужно поддержать. Поглаживая саламандру, я тихо говорю в темноту:

— Катари, расскажи о себе.

Она всхлипывает отчетливее.

— Да, расскажи, — шепотом просит Лисса.

И Катари, шмыгая носом, но все больше распаляясь, от боли переходя к мечтательности и восхищению родным домом, рассказывает

Мир Катари нетороплив, тысячи островов разделены узкими проливами, сцеплены друг с другом каменными мостами, опутаны железными дорогами. Воздух там чист, влажен, пахнет солью, рыбой и пряностями. Жизнь кипит на цветастых базарах, в песнях бродячих музыкантов. Города там невелики, разбросаны среди зелени полей и кущ деревьев, забираются на горные гряды северных островов, цветут на плодородных холмах юга, а поезда с веселым гудением везут ткани, металл, драгоценные камни и еду. Отец Катари — староста своего сельского городка, он высокий и сильный, потому что даже староста должен трудиться со всеми, он справедлив и вершит суд, а мать ее следит, чтобы дети были ухожены, сироты пристроены, лекари заботились о больных, а старики получали воздаяние за труды молодости. Старшая сестра Катари уже замужем за торговцем, и у нее и ее малышек всегда самые модные платья из хороших тканей. Младший их брат еще учится в школе и мечтает поступить на юриста. А саму Катари, неделю назад блестяще закончившую школу, должны были везти в соседний город знакомиться с возможным женихом, но ночью в ее саду вдруг оказался мужчина, с которым она накануне столкнулась на базаре, и тогда он обнюхал ее, точно дикий зверь, изрядно при этом напугав. Вокруг них вспыхнула красная пентаграмма, и Катари оказалась во дворе мрачного замка, так далеко от дома, как она и помыслить не могла. А теперь сердце ее разрывается при мысли, что родители и брат с сестрой, и все, кого она знает, будут думать, что она уехала на другой остров, а потом и вовсе забудут о ней — так пообещал ей похитивший ее демон.

— Я их больше не увижу, — тоска вновь возвращается в голос Катари.

— Подумай о хорошем, — прошу я, — твоей семье не будет больно. Если ты их любишь, тебя должно утешать хотя бы это.

На несколько мгновений комната погружается в тишину, и затем Катари говорит:

— Да, я буду радоваться этому, раз ничего другого не остается, и моя жизнь теперь сломана.

— Твоя жизнь не сломана, пока не сломаешься ты, — возражаю я, — ты всего лишь переехала в другое место, как те бродячие музыканты, о которых ты рассказывала с таким восхищением.

Надолго задумавшись, Катари отвечает:

— В чем-то ты права… Но все равно у меня чувство, словно я умерла, исчезла из мира.

Я попыталась это представить, но не смогла. Меня раздражает, что моей жизнью так беспардонно распорядились, раздражает отбор, местный расизм, но мертвой или даже просто потерянной я себя не ощущаю.

— Катари, ты здесь, с нами, — напоминает Лисса. — Никто из нас не исчез. Я тоже скучаю по семье, но нам нужно держаться, обосноваться здесь, а потом… кто знает, как судьба повернется. Воспринимай это все исследованием…

— Или битвой, в которой тебе надо продержаться, — советует Манакриза и тяжело переворачивается на постели. — Это наше сражение. И мы должны победить.

— Тебе легко говорить, — вздыхает Катари. — Ты ведь такая сильная.

— Сильной я не родилась, я такой стала.

Мир Манакризы суров, война разрушила природу, загнала людей под землю. А жизнь под землей не сахар, там каждый тоннель — важный ресурс, каждая пещера, каждая оранжерея, гидропоника, растения, семена растений, животные. Все это — невероятная ценность, от этого зависит сама жизнь.